Тимоте де Фомбель - Глаза Элизы

В той мирной жизни настоящим событием станет разве что ночная вылазка по спасению застрявшей в паутине мушки. Разбудит тебя ночью сосед, и ты выйдешь. Под аккомпанемент надсадного жужжания люди с фонарями окружат паутину. А когда мушка наконец улетит, крикнут «ура!» и отправятся пропустить по стаканчику, перебудив всю округу.

Мирная жизнь будет Тоби по плечу, ему в ней не будет скучно. Обыденная жизнь с непременными заботами и неприятностями, хорошими новостями и мелкими бедами: «с закатной стороны упала ветка», «красавица Нини родила тройню, представляешь?», «что-то кузнечики в этом году запаздывают», «вряд ли этой ночью пойдет снег»…

Тоби знал, что долгую борьбу, которая длится уже столько лет, он ведет ради вот такой незаметной жизни. Ради таких ничего, казалось бы, не значащих пустяков.

И, держа Элизу на руках, Тоби не сомневался в победе. Он знал: настал первый день в новом, только что сотворенном мире.

Нильс Амен положил голову на плаху.

Топор был в руках великана Золкена. Куртка у него промокла от пота.

— Ты убьешь невиновного, — произнес Нильс, стоя на коленях со связанными руками.

Золкен сам вызвался уничтожить предателя.

В сумерках он увел Нильса в глубину леса, подальше от лужаек, на которых по утрам резвятся дети, подальше от поселков, где кипит жизнь, варится еда и расшивают яркими цветами простыни.

Золкен пытался преодолеть ужас.

Как он мог согласиться убить Нильса Амена, юного принца дровосеков, сына Норца и Лили? Золкен старался унять дрожь, но тщетно. Он чувствовал, как потеют руки, стоит ему взяться за топор.

Тем не менее Золкен был старой закваски и привык к дисциплине. Он понимал, что должен выполнить тяжкий долг до конца.

Шань и Торфу, высотники, сколько могли откладывали возмездие. Твердили, что вот-вот вернется девушка и принесет доказательства невиновности Нильса. Но девушки все не было. Она, ясное дело, тоже из предателей. Больше ждать было нечего.

Золкен взялся обеими руками за топор.

Норц Амен метался по лесу в нескольких шагах от места казни, он был на грани безумия и кричал что есть силы:

— Золкен! Золкен! Остановись!

Но Золкен не отзывался.

Только что вернулся Тоби и подтвердил, что Нильс невиновен.

— Золкен! — звал Норц в отчаянии, продираясь сквозь заросли. — Где ты? Отзовись!

Золкен пытался собраться с силами. Вдалеке он слышал зов Норца. Он понимал, что отец Нильса близок к безумию. Все нужно закончить до того, как он здесь появится. Негоже родному отцу быть свидетелем гибели сына.

Золкен занес топор… Похоже, страха Нильс не испытывал.

— Мая…

Нильс произнес это имя, когда над ним сверкнуло лезвие топора.

От истошного крика задрожал воздух. Кричал Норц. Он нашел их.

— Остановись! — кричал он Золкену.

Но топор был уже занесен. Золкен хотел его остановить, но тот полетел вниз. Золкен закрыл глаза. Сейчас топор перерубит…

— Он ничего не совершил, Золкен, — молил Норц. — У меня есть доказательства! Нильс невиновен!

Золкен не открывал глаз.

— Невиновен, — раздался шепот у его ног.

Услышав голос отца, Нильс дернул головой в сторону. В самый последний миг… Топор со свистом рассек воздух и вонзился в дерево. Нильс остался жив.

Прошло несколько дней, и Дерево стало не узнать.

На нем появились первые листочки, маленькие и морщинистые, похожие на старичков и на младенцев.

Почки лопались одна за другой. Весна перекрашивала ветки в зеленый цвет. Дерево в очередной раз возвращалось к жизни, выдержав натиск зимы, стряхивая с себя остатки снега.

Но на этот раз с приходом весны в сердцах людей распускалась долгожданная надежда. Ледяную корку, которая сковывала каждого жителя Дерева, разбивали необыкновенные новости: вернулся Тоби, доказана невиновность Облезлых и семьи Лолнесс, отрекся от власти Лео Блю. Новости стремительно разлетались по всем закоулкам Дерева. Действия Джо Мича вызывали возмущение.

Революция, которую потом назовут «Весна», началась с лесорубов.

Изнемогая от стыда за несправедливое обвинение сына в предательстве, Норц Амен протянул к Нильсу руки, желая его обнять и прижать к груди. Но Нильс отшатнулся.