Хитрые басурмане выслали вперед страшного колдуна Чародея. Конь у Чародея под стать всаднику — черный, лохматый. Никто еще не побеждал басурманского колдуна, потому что был он заговоренным от макушки до пяток.
Навстречу Чародею выехал русский воин Ясный Свет. Был он у матери единственным сыном, как свет в окошке, и она долго не отпускала его от себя, из лесной избушки, где они жили. А когда весь народ поднялся на великую битву, мать сама отковала за ночь острый меч и вручила его сыну.
Вихрем налетели Чародей и Ясный Свет друг на друга. И грохнулся Чародей на землю. Не помогли ему колдовские чары, пронзил его Ясный Свет материнским мечом. Но и сам не уберегся от басурманского копья, верный конь примчал его к своим уже бездыханного.
И началась великая битва. Много народу полегло и с той, и с другой стороны. Осталось русских воинов совсем мало, уже начали побеждать их басурмане. И тогда расступилась зеленая дубрава, что выросла в ночь перед битвой, и кинулись из засады русские полки на помощь братьям. Со стороны казалось, будто выезжают они из чрева самой земли. Увидел это басурманский Мамай, ужаснулся и бросился бежать. А за ним повернуло и все его оставшееся войско. Далеко в степь прогнали их наши воины. Снова русская земля стала свободной…
Идет Маша по селу, задумалась. Не заметила, как до школы дошла. Глядит — на школьном крылечке, до желтизны выскобленном и вымытом уборщицей тетей Дусей, мальчишки сидят: Алешка, Санька и Ванька. А Васька их свистеть учит.
— А я что знаю… — заговорщицки сказала им Маша.
— Что знаешь? Что? — закидали вопросами близнецы Санька и Ванька.
— Чепуху какую-нибудь, — усмехнулся Васька.
В другой раз Маша ответила бы ему: «Сам ты чепуха» или что-нибудь в этом роде, но сейчас ей не терпелось рассказать и про поединок Пересвета с Челубеем (бабушка называла их Ясный Свет и Чародей), и про Куликовскую битву. Ведь не где-нибудь в дальних краях это было, а здесь, на их земле, неподалеку от Больших Ключей! А мальчишки, бедняги, ничего-то не знают, не ведают. И Маша, втиснувшись между ними на желтую ступеньку, стала торопливо выкладывать все, что прочитала в учебнике и что услышала от бабушки.
Слушали ее, не перебивая. Никто даже не заметил, как сзади остановилась в дверях уборщица тетя Дуся (школьники ее прозвали за разговорчивость Сорочиха) и тоже слушала Машин рассказ.
— Да я про это уж сто раз слыхал! — похвалился Васька, когда Маша умолкла.
— Слыхал звон, да не знаешь, где он, — сказала ему тетя Дуся, и ребята, как по команде, повернулись на ее голос. — А вот что дальше было, после битвы, кто знает?
Никто ничего не знал, а тете Дусе, видимо, хотелось поговорить, и она тоже присела на ступеньку.
Победили русские люди Мамая и стали расходиться с Куликова поля по домам. Кто побогаче был — на коне возвращался. А простой неимущий люд пешком шел. Двенадцать израненных богатырей остановились отдохнуть во-он в том овраге (тетя Дуся показала рукой за кусты сирени), рядом с Куликовским большаком. Хочется им попить, омыть свои запекшиеся раны. Разбрелись они по оврагу, ищут воду, а вокруг — ни капли. И стали богатыри от жажды и слабости падать на землю. Все полегли… Тут, может, и нашли бы они смерть свою, да вот что вышло. Там, где капала на землю их горячая кровь, вдруг пробились двенадцать ключей с чистой прозрачной водой. Напились богатыри той воды — и снова силу в себе почувствовали. Омыли раны из светлых ключей — и раны их быстро зажили. Помогла им земля-матушка в живых остаться.
И поселились они здесь навсегда. Избы построили, землю пахали, в дозор ходили, чтоб незваных гостей басурманских встретить вовремя. А двенадцать ключей в овраге обнесли дубовыми срубами. Потому и село наше так называется — Большие Ключи.
— Значит, мы с теми богатырями — односельчане? — спросила Маша.
— Самые настоящие! — подтвердила тетя Дуся. — Ох, заговорилась я с вами, пойду.
Когда уборщица ушла, ребята заспорили: правду ли она им рассказала или все выдумала? Ведь недаром же она как-то очень уж хитро улыбнулась, эта Сорочиха! Решили проверить и побежали в овраг. Ключей там было множество. Но самых больших, обнесенных замшелыми срубами да каменными плитами, они действительно насчитали двенадцать.
«Эх, Сережки с нами нет! — вспомнила Маша про двоюродного брата. — Он все возле больших крутится, ему даже наряд на работу дают. А мы тут такое узнали! Надо найти его и обо всем рассказать».
Только подумала так, а Сережка — вот он, катит по лугу на велосипеде. Лицо чумазое все, в мазуте — видно, трактористам помогал. Окружили его ребята и давай рассказывать все, что узнали: и про Пересвета с Челубеем, и про Мамая, и про двенадцать русских богатырей, которые основали их село — Большие Ключи. Сережка только успевал поворачивать голову, слушая то одного, то другого. А когда все выговорились, загадочно улыбнулся и снова повел их к школе, самому высокому зданию в Больших Ключах. Убедившись, что Сорочихи поблизости нет, ребята по пожарной лестнице забрались на школьный чердак.
Читать дальше