Татьяна Тимохина - Мои хорошие друзья. Лесная песня

Но мальчики позабыли об опасности. Они остановились около одного улья и стали рассматривать двух дерущихся пчёл. В это время откуда-то прилетела пчела и больно ужалила Мишу. Две или три пчелы сели на Санькины уши. Друзья со всех ног помчались с пасеки, но пчёлы не оставляли их в покое, а, путаясь в волосах, жалили, словно обжигая крапивой.

Санька только покряхтывал, а Миша заплакал.

Мальчики и сами не помнили, как добежали до пруда и с разбегу бросились в воду. Окунулись.

А когда высунулись из воды, ожидая нового нападения пчёл, к удивлению и радости своей увидели, что пчёлы улепётывают подальше от пруда.

— Ласточки появились, — объяснил Санька. — Пчёлы ласточек как огня боятся. Ласточка пчелу мигом проглотит.

… Долго ещё вспоминал Миша вкусный-превкусный мёд дяди Игната. Бабушке и Ане много раз о нём рассказывал. Но как ни звал его Санька на пасеку, больше ходить туда не хотел.

Наступил июль, самый жаркий месяц лета.

Бедные воробышки, жара их совсем доконала. Только рано утром, когда солнце ещё не раскалило землю, выбираются они из своих гнёзд, чтобы хоть немножко попрыгать, порезвиться, поискать пищу. А потом — на целый день в гнездо. И сидят там, как Миша сидел, когда болел.

Долго ждали воробьи дождя. Но вот наконец и дождь. Потекли ручейки, появились лужи. Повеяло прохладой. Ожили воробышки, появились на улице среди дня, запрыгали, как мячики, зачирикали, повеселели. Как дети плещутся в пруду, так и они — в луже. Искупаются, а потом усядутся на дерево и клювом мокрые пёрышки чистят. А один воробышек, светло-светло-серый, с жёлтеньким клювом, видно, совсем ещё молодой, никак с водою не хочет расстаться, на дерево не спешит, а всё купается да купается, да снова и снова. Выйдет из лужи, отряхнётся и опять туда же. Крылышками хлопает, прохожих не боится и Мишу не боится, хотя Миша всё время рядом стоит и всё время на воробышка смотрит.

Раньше Миша не мог понять, почему люди ждут дождя: от него ведь, как раньше Мише казалось, нет радости никакой. А оказывается, после дождя так на улице хорошо, так дышится легко и свободно!

Всё в природе на месте и всё хорошо. Даже дождь.

К дедушкиному соседу во двор хорёк лазить повадился. Третью ночь таскает цыплят. Никто хорька этого не видел. Но по следам точно определил дедушкин сосед — хорёк и хорёк, больше никто. Лиса бы ходила, так и кур не пожалела бы. А хорёк — он только цыплят и берёт.

Пришёл сосед к дедушке.

— Капкан, — говорит, — ставил. Не помогает. Что делать, ума не приложу. Может, посоветуете?

Дедушка ничего не посоветовал, но помочь обещал.

— Дедушка, — попросил Миша, — если поймаешь хорька, мне покажи, а то я хорька не видел ещё никогда, не знаю, какой он.

— Ладно, — дедушка обещает.

— А их что — уничтожать надо? — спросил Миша.

— Как сказать, — отвечает дедушка. — От них и вред, и польза тоже есть: за мышами охотятся.

— Как ужи?

— Как ужи.

— А сколько мышей за день хорёк поймает?

— Штуки четыре, пожалуй. А за лето — пятьсот!

А каждая мышь по килограмму зерна за лето наворует. Вот и смекай!

— Так что же делать с хорьком?

— Что делать, говоришь? Поймаем и нашлёпаем как следует, чтобы дорогу в курятник забыл.

— А как поймаем-то?

— Увидишь. А пока принеси из сарая фанерный ящик, в котором папа и мама прислали посылку, а я достану из кладовки свой капкан. У соседа тоже неплохой, пожалуй даже лучше нашего. Но тем-то и плох: пружина у него такая тугая, что враз из бедного хорька дух вышибет. Или покалечит раз и навсегда. А нам, как ты уже знаешь, другое нужно.

Миша сбегал в сарай и принёс ящик. В двух боковых стенках ящика дедушка вырезал отверстия, и такие, чтобы пролезть в них мог только хорёк. А в ящик поставил капкан.

— Ого-го! — сказал сосед. — Вот так машина! Да это ведь гроб настоящий. А хорёк хитёр. Не так-то просто его заманить.

— Что правда, то правда, — ответил ему дедушка. — Хитёр хорёк, и очень. Но раз ты ко мне за помощью обратился, так уж мне и доверься.

Дедушка вынес ящик во двор соседа и поставил его возле ворот, у выхода.

— Даже если попадётся проказник хорёк, ящик без меня не трогай, — сказал дедушка соседу.

Поздним вечером, когда на деревенской улице уже никого не было, и в домах погасли огни, и собаки перестали лаять, крадучись, огородами двигался к соседскому двору хорёк. Дошёл до ворот, остановился, посмотрел по сторонам, прислушался, обнюхал всё вокруг себя. Убедившись, что опасности нет, шмыгнул под ворота. Первое, что он увидел, был ящик, поставленный Мишиным дедушкой. Вроде бы раньше, когда хорёк наведывался сюда, ящика никакого не было. Подойдя к ящику вплотную, он обнюхал его с одной стороны, потом с другой, даже прикоснулся к нему острой мордочкой. И тут учуял манящий запах чего-то вкусного, лакомого. Теперь уже хорёк принялся обнюхивать ящик как следует, чтобы понять, где же именно находится в нём то, чего ему так хочется. Вскарабкался наверх, принюхался, спрыгнул обратно на землю, снова принюхался, присмотрелся и вдруг заметил отверстие. Не задумываясь, сунул туда голову, заглянул внутрь, осмотрел всё, что было в ящике. Ничего опасного не заметил. Попробовал вылезти наружу. Получилось. Это совсем успокоило. Обойдя ящик, заметил второе отверстие. Влез в него, опять-таки сперва осторожно просунув голову. И на этот раз быстро обнаружил источник пьянящего запаха, так приятно щекотавшего ноздри…