Эдуард Шим - Сказки, найденные в траве

Но сегодня Татьяна победила Фёдора.

Строил Фёдор город на вершине кучи. Глянь, бежит по песку паучок-сенокосец. Обыкновенный паучишко, мелочь. Фёдор поднял свою ногу с чёрной пяткой и собрался этого паука прихлопнуть.

— Не смей! — вдруг крикнула Татьяна. — Что он тебе сделал?

Фёдор так и замер с поднятой ногой. Уж не знаю, что его так ошеломило. Но паучишку он не тронул. И Татьяну не тронул...

Может, вправду задумался — что ему сделали те, которые меньше его и слабей?

Хожу я по речному берегу очень гордый.

Потому что нашего пастуха заменяю.

Отлучился пастух в деревню, попросил стадо посторожить. Кнут оставил. Настоящий пастушеский кнут, свитый из верёвки, с волосяной кисточкой на конце!

Бродят коровы на полуденном лугу. А я — с кнутом через плечо — ими командую.

И тут взбесились мои коровы. Просто взбесились! Рванётся корова с места, поскачет галопом... Хвост кверху задран, как палка.

Несётся корова прямиком в речку. Бултых! — и лезет глубже и глубже. Будто топиться собралась!

Я растерялся. Придёт пастух, а у меня бешеные коровы в речке сидят...

Только хотел выгнать коров на берег, как что-то зажужжало, замелькало.

Ай!.. За ногу куснули!..

Слепни — здоровенные такие мухи, жёлтые и серые, — на меня налетели. Отмахиваюсь, отбиваюсь — не отстают!

Помчался к речке. Как был, в трусах и майке, так и влетел в воду...

Вернулся пастух. Видит — коровы сидят в речке. И я сижу по горло в воде.

— Спасаетесь?

— С-с-спас-саемся...

— Что ж, — говорит, — давай погоним стадо в лес.

— А там не закусают?

— Не закусают. Через кусты продерёмся, через ельник пройдём — слепней веточки отмахнут.

В канаве, около проезжей дороги, вырос голубой колокольчик. Такой хилый, такой чумазый. Листья как серые тряпочки.

Учитель Сергей Степанович увидел этот колокольчик, выкопал и перенёс в школьный сад.

— Собираю, — говорит, — беспризорников.

И верно: посажены в школьном саду цветы-беспризорники. Полевая гвоздика-липучка, болотные незабудки, подзаборные ромашки-растрёпы.

Цветы, на которые никто внимания не обращал.

А Сергей Степанович рассаживает их старательно, поливает, подкармливает. Этого подвяжет, этому подпорочку даст, этого подстрижёт.

И тогда происходят чудеса.

Мелкие ромашки крупными делаются, глазастыми. Васильки — прямо в голубых коронах стоят. А на колокольчике столько цветков, что на целый букет хватит!

Заглянут в школьный сад случайные гости. Обязательно удивятся:

— Какие прекрасные цветы! Откуда вы их достали?

И невдомёк гостям, что это бывшие беспризорники.

Кто-то в нашем погребе пьёт молоко.

Поставит бабушка кринку, накроет её блюдечком. Утром приходит — блюдечко сдвинуто, молоко тронуто. Чуть-чуть.

Пьют молоко, по понемножку...

— Дед, — говорит бабушка, — посмотри, кто в наш погреб лазает!

— И смотреть нечего, — отвечает дед. — Никто лазать не может. Затворяй дверь покрепче.

Закрывает бабушка дверь покрепче. Проверяет, нету ли щёлочки. Нигде нет ни дырочки, ни щёлочки, даже труба вытяжная металлической сеткой затянута.

А блюдце опять сдвинуто, молоко опять тронуто.

Кто-то пьёт понемножку.

— Дед, придумай, как вора изловить!

Дедушка подумал-подумал, советует:

— Поставь в погребе черепок, наливай туда молока. И никто большую посуду не тронет.

Послушалась бабушка, плеснула в черепок молока, поставила в углу на земляной пол. Утром приходит — блюдце не сдвинуто, кринка цела. Зато в черенке молоко исчезло...

Больше не спрашивает бабушка, кто появился в погребе. Подливает в черепок молока, не жалеет. Лишь бы горшки да кринки сохранить! Откупается бабушка от неизвестного грабителя...

Дед мне подмигивает:

— Знаешь, кто в погребе? Змея. Только не кусачая, добрая... Называется — уж.

— А зачем ты его молоком поишь?

— Он полезный. Мышей ловит.

— А почему про него бабушке не говоришь?

— Дак она женщина! Скажешь ей — она шибче напугается!

Прижался к старому гнилому пню брусничный кустик.

— Не спеши мимо, — говорит. — Наклонись ко мне.

— Да у тебя ягод мало.

— Не ленись, наклонись... Ягод мало, потому что я старенький.

— Какой же ты старенький? Ростом с вершок!