Елена Габова - Ветер влюбленных

– Нет. – Я помотала головой, схватила свою куртку (скорее всего, уже не суждено мне вернуться на третий этаж), и мы пошли по коридору с цветочными горшками на подоконниках, сопровождаемые любопытными взглядами. А что мне оставалось делать? Убежать? Смешно же.

У директора миловидная тетя сказала:

– Николай Петрович, вот эта новенькая. Говорит, ее звать Виолетта Покровская, но я сильно в этом сомневаюсь.

Сомневается она! Ха! Она сразу перестала казаться мне миловидной. Так, кукла какая-то с пожившим лицом.

– А в чем сомнения, Виктория Яковлевна? – спросил директор, который что-то писал. Он снял одни очки и надел другие, лежащие рядом. Двойной очкарик, ничего себе! Внимательно поглядел на меня и продолжил: – Прийти в школу, назваться чужим именем, чтобы – сделать что? – Он перевел взгляд на училку.

– Не знаю. – Она пожала плечами.

– Вот и я не знаю, – ответил директор, – в школе какая корысть? Украсть нечего, так ведь? Разве что мелок с доски, – сказал он со смешком и вдруг мне подмигнул. Какой милашка! Ученицам подмигивает!

– Больно уж театральное имя, – объяснила классная.

Я достала паспорт из куртки и передала Виктории Яковлевне. Пусть удостоверится.

Она, не глядя, отдала его директору. Он водрузил на нос первую пару очков, сняв вторую, посмотрел документ. Потом Виктория Яковлевна посмотрела.

– Виолетта Покровская, все правильно, – Николай Петрович вновь поменял очки, – пятнадцать лет, скоро будет шестнадцать. – Он смотрел на меня по-доброму и улыбнулся. – Хочешь у нас учиться, Виолетта? Вы надолго приехали в Воркуту?

– Да нет, не надолго. Мы тут временно. Я просто не хочу отстать от класса.

– Что ж, похвально. В таком случае принеси от родителей заявление, хорошо? И приступай к учебе.

– Прямо сегодня можно? – спросила я.

– Конечно, конечно, сегодня – даже лучше, чем завтра. – Он широко улыбнулся.

Симпатичный какой директор в Лёвкиной школе. Не то что наш Игорь Павлович! У этого двое очков, но видит он получше любого!

Стоп! Что он видит? Как раз и не видит! Не видит, что я играю! Ну, так потому что двойной очкарик! Мне даже стало его жалко! Когда откроется вся моя авантюра, победителем будет Виктория Яковлевна, а не он! Какая жалость!

– Показать дневник тоже не будет лишним, – добавила классная. Вид у нее был недовольный. Конечно, она б хотела, чтобы ее сомнения подтвердились. А тут – прокол.

Потерпите, Виктория Яковлевна, потерпите. Победа будет за вами.

– Хорошо.

– Ты правда Лёву Капитонова знаешь?

– Да.

– Хороший у нас ученик был. Жалко, что они переехали.

– Теперь он в нашем классе.

– Да, мне девочки говорили. Удивительное совпадение! – учительница покачала головой.

– Интересная комбинация, – сказал Николай Петрович. Я совершенно запуталась в его очках – в какой паре он был в этот момент? А другие – первые или вторые, – он покачивал рукой за дужку.

– Мне можно вернуться в класс? – спросила я голосом скромницы.

– Конечно, конечно, – директор смотрел на меня заботливым отцовским взглядом.

– Я сама тебя провожу, Виолетта, – сказала моя новая классная.

Ну вот. А я надеялась – сейчас смоюсь!

Мы вышли из кабинета директора со звонком на урок.

– Повесь куртку в раздевалку, – попросила Виктория Яковлевна.

Раздевалка была тут же, рядом с кабинетом директора. Пришлось подчиниться.

На урок мы вошли вместе.

– Здравствуйте, Валентина Станиславовна. Привела новую ученицу, Виолетту Покровскую. Прошу любить и жаловать. Садись, – сказала она мне, покровительственно проведя рукой по моему плечу.

И вышла.

Валентина Станиславовна сделала приглашающий жест рукой, и я поплелась на камчатку к камчадалу Гусеву.

– Что тебе сделали у директора? – спросил он.

– Попросили написать заявление.

– А-а… понятно.

– Какой урок? – спросила я.

– Алгебра.

– Мой любимый! – прошептала я.

– Ты даешь! Отличница, да?

– По алгебре – ага.

– Классно! Списывать у тебя буду, – парень выставил большой палец.

«Будешь, будешь!»

– Новенькая и Саша Гусев! Перестаньте разговаривать!

Все на нас оглянулись. Валентин не сразу отвернулся, внимательно смотрел на меня несколько секунд.

– Слушай, а почему вы учитесь? – шепотом спросила я. – У нас в городе каникулы.

– Мы в ноябре почти две недели не учились. Актированные дни, – прошептал он в ответ, – сейчас догоняем.

– Что такое актированные дни? – шепчу я.

Он написал на уголке тетради: «Сорок градусов мороза десять дней подряд. Мы не учились».