Холли Шиндлер - Темно-синий

А учителя ведут себя так, как будто только дети могут быть хулиганами.

Я уверена, что, если бы кто-нибудь узнал о том, что происходит — социальные педагоги от А до Я, и завуч, и Колейти, и даже сама дорогая Эбби, — они бы наклонили головы, нахмурили брови и погнали бы: Расскажи кому-нибудь, Аура. Расскажи кому-нибудь, через что тебе пришлось пройти. Расскажи кому-нибудь, какая плохая твоя мать. Пусть тебе помогут, пусть помогут. Как будто есть какая-то двенадцатишаговая программа, на которую мама подпишется, и — гуляем! Нет больше шизика! В преподавательской комнате отдыха — в той ужасной комнате, от которой постоянно исходит запах кофейной мути, — они все скажут что-то совсем другое. Я уже вижу, как Фриц держит мой рисунок перед лицом Колейти, пока остальные преподаватели Крествью-Хай усаживаются в древние, обшитые тканью стулья и качают головами, размышляя о судьбе этой бедной, бедной Ауры Амброз.

Ее мать сумасшедшая, вы знаете?

Да, да, я слышала. Она пыталась утаить это от всех нас. Очень скрытная девочка.

Очень жаль, но она такая и есть.

Да, ну вы же знаете, что говорят про яблоки. Они никогда далеко не падают.

Однажды я смотрела фильм про шизофреников.

Мы все смотрели фильмы про шизофреников.

Они опасные люди, скажу я вам. Тот, в кино, он убил одного человека в целях самозащиты, так он сам сказал, но это не была самозащита, потому что опасности никакой не было, он просто…

Придумал это все?

Верно. Придумал угрозу. Ион убил того человека, просто потому что у него была паранойя, понимаете?

Да, да, а что если и у этой девочки паранойя?

У нас в руках может быть еще одна Колумбина, знаете ли.

Самый лучший способ наблюдать за ней — это распределить ее в класс по искусству. Заставить выплеснуть на бумагу все, что вертится у нее в голове.

Правильно — как арт-терапия. Заставить ее выложить все на бумагу.

Легче будет потом оправдать ее исключение.

Правильно.

И вы можете поверить, что она поверила всерьез, что мы хотим распределить ее на ускоренный курс искусства и языка, потому что она «талантлива»? Да-а-а что-о вы!

Я зависаю над этим всем. Как я собираюсь провести здесь весь день? Я и правда думаю, что способна оставить маму одну на целых восемь часов? Как будто оставляешь собаку на заднем дворе с широко открытыми воротами и ждешь, что она будет стоять на том же самом месте, как хорошая маленькая девочка, когда ты приедешь домой с работы, так?

Боже, я бы хотела просто закрыть за мамой дверь и устремиться в другую часть моей жизни. Да, как бы мне хотелось превратить всю мою глупую, мерзкую жизнь в большой комод с выдвижными ящиками. Одно отделение для мамы, одно — для давно утерянных друзей (надо завести такого друга, особого), одно — для папы и его новой семьи, одно — для всего этого дерьма, которое мир любит называть средней школой. Я бы очень внимательно следила за тем, чтобы ничего из одного ящика не попало по ошибке в другой, потому что это была бы абсолютная катастрофа, как будто материал на твоих трусах и спортивных носках мог бы каким-то образом создавать бомбу просто через прикосновение. Положи одну пару штанов не в тот ящик — и бум! Весь дом разлетается в пух и прах.

Бум!

От стука в стекло пассажирского сиденья я так высоко подпрыгиваю, что стукаюсь головой в крышу машины. Я погрузилась в свои мысли и не заметила, как последний звонок уже прозвенел.

Все уже зашли внутрь, а я здесь, и «темпо» все еще стоит на обочине. Я там же, где и притормозила, засмотревшись на Крествью-Хай, как зевака, пытаясь решить, ехать ли прямо на свое обычное место у Кеймарта, два квартала на юг.

Это мистер Грос, бог безопасности, уставился на меня сквозь стекло, как будто обнаружил автомат в футляре для скрипки, который я целых три дня носила с собой в школу. Я перегибаюсь через пассажирское сиденье и спускаю стекло, пытаясь выглядеть как можно невиннее: моргаю ресничками, размазываю плаксивое выражение по лицу. Это сработает?

— Что вам тут нужно? — рычит Грос.

Ничего. Не тупи.

— Мне нужно? — чирикаю я.

— Учащиеся средней школы Крествью-Хай все в своих классах. Посетители обязаны получить пропуск в офисе. И поскольку у вас на лобовом стекле не виден талон парковки государственной школы Спрингфилда, мне следует заключить, что вы — посетитель. На школьных площадках просто так шататься не разрешается.