Ольга Яралек - Я и Тёмка

– Ладно, сядь на диван и посиди тихо, – говорю, – Кеша сам вылезет.

Сел Тёмка на диван. Сидим. Тишина. Тёмка ёрзать начал.

– Сиди тихо, не ёрзай. Кто так наблюдает?

– За кем наблюдать-то? Никого нет!

– Сейчас. Жди.

Тёмка головой в разные стороны крутит: чувствую, сейчас соскочит с дивана и опять шуметь начнёт. Тут как раз в диване хомяк зашуршал.

– О! – зашипел Тёмка. – Он всё-таки в диване.

– Конечно, в диване, где ж ему ещё быть? Сиди тихо. Он сам вылезет.

И, действительно, через некоторое время выбежал Кеша из дивана на самый центр комнаты. Сел на задние лапки, опять стал чиститься. Тёмка хотел было его схватить, но передумал:

– Красивый, правда?

– Правда, – говорю.

Хомячок побежал обратно к дивану. Мы свесили головы вниз – тут-то меня и осенило:

– Ты не нарочно ли хомяка из клетки перед моим приходом выпустил?

Тёмка смутился и говорит:

– Да. Понимаешь, мама всегда говорит, что хвастаться нехорошо. А мне тут всего столько наприсылали ко дню рождения…

Я хотела с ним поругаться, но тут Кеша из-под дивана вылез и опять в центре комнаты сел. К задней лапке хомячка прицепилось крохотное игрушечное ружьё. Тут в комнату дядя Толя заходит – он на обед пришёл. Увидел хомячка и говорит:

– О! Уже братья наши меньшие вооружились! К чему бы это?

Тёмка затылок почесал:

– Это, папа, охота на охотников началась.

Тёмка так серьёзно сказал, что сначала все молчали. Потом я засмеялась. Вслед засмеялся дядя Толя. Баба Валя, подошедшая с кухни, ничего не поняла, но тоже смеялась. Но больше всех хохотал Тёмка. Мы с ним даже упали с дивана от смеха – никак не могли остановиться. Было так весело, что я не стала на Тёмку сердиться. В конце концов, я тоже люблю похвастаться!

Наступила зима. Снегу выпало – ну прямо по колено! И обе наши дворовые горки снег укрыл толстым слоем. Пришло время доставать санки. Я очень люблю кататься на санках. Они у меня уже старенькие, облезлые, одной дощечки посередине не хватает, но полозья у них скользкие-скользкие! И я всегда дальше всех с горки скатываюсь.

Посмотрела я утром во двор. Всю ночь снег падал. Всё кругом белым-бело. Звоню Тёмке:

– Тёмка, пошли с горки на санках кататься!

– Пошли! – отвечает.

Выбежали во двор. Ну, прямо до горки дойти – и то проблема. Валенки в снегу вязнут! Дошли всё-таки. Забрались наверх. Первым Тёмка поехал. Раз – и внизу! Я следом скатилась. Ух! Здорово! Но нам с Тёмкой просто так кататься неинтересно. Нам нужно обязательно соревнование устроить! В прошлом году мы с самой вершины не просто «кто дальше проедет» катались, а так, чтобы не отталкиваться больше. Как один раз оттолкнёшься, так и лежи на животе до остановки санок. Другой раз мы на спине скатывались: тоже кто дальше. Третий раз прыгали на санки с лёту. Как скатываться – всегда я придумываю. Потому что мне всё равно как, я всегда и всех обгоняю! Вот такие у меня волшебные санки.

– Как кататься будем? – кричит Тёмка, а сам уже на горку поднялся.

– Кто дальше! – отвечаю.

Тёмка с разбега прыгнул на санки и покатился. Когда санки остановились, встал – и давай варежками махать. Я тоже с разбега на санки упала. Вжик! И оставила Тёмку далеко позади.

– Давай ещё! – говорит Тёмка.

– Давай! – отвечаю. А у самой настроение отличное: кажется, хоть сто раз ещё поднимусь и спущусь!

– Нет! Давай пять раз спустимся. У кого больше удачных попыток, тот и выиграл.

– Хорошо, – соглашаюсь.

У него ни разу дальше меня съехать не получилось. Я смеюсь, а Тёмка сердится:

– Давай по целине! Кто дальше! – вдруг предложил он.

– Как? – не поняла я.

– Ты чего, не знаешь, что такое целина? – смеётся Тёмка. – Она не знает, что такое целина!

Я потащила санки в горку. Тёмка меня догоняет:

– Кулёма ты! Целина – это место, где ещё снег лежит, там, где мы не катались. Вот сбоку горки, например.

– И как же мы там прокатимся? Мы же не съедем тут даже… – удивилась я.

– Почему не съедем? Горка покатая. Съедем.

Тёмка поставил перед собой санки – и как прыгнет! Вжик! И проехал. Машет мне снизу, весь в снегу, без шапки…

– Отойди, – кричу, – сейчас попробую.

В общем, поставила я перед собой санки и прыгнула. Всё замелькало. БАХ! Открываю глаза – кругом белизна, тишина. Боюсь пошевелиться, но чувствую – как-то не так всё. Закрыла глаза и снова открыла: белым-бело.

«Наверное, я умерла, – подумала я. – Не больно это совсем».

Тут слышу: ДУН. ДУН. ДУН. Что такое? Возле моего лица что – то зашевелилось – показался Тёмка, но как бы наоборот. То есть Тёмка как Тёмка, только рот у него на лбу, а лоб на подбородке.