Елена Батурина - Харитон Борисович

– Ну-ка, ну-ка, кто это к нам попался? Кто это нас сейчас повеселит, а? – Харитон нагнулся над ведром, толстыми руками держась за края. – А кто это у нас?! Стой, сейчас… Вот, поймал… Эй! Где ты?

Харитон ловил свою жертву, но та не поддавалась, увёртывалась от своего мучителя. Андрейка облегчённо вздохнул, но тут раздался победный крик:

– Ага! Попался! Жучок, ножки-кривоножки, ну какой же ты противный и очень примитивный! – Харитон тихонько открыл один палец, разжал кулак и другой рукой быстро схватил черного жука за заднюю лапку. Высоко его подняв, до уровня глаз, стал разглядывать. – Так-так, кто это у нас? Ну-ка, Андрейка, тащи планшет, давай-ка узнаем, кто это?

Андрейка принес планшет и сфотографировал пойманного Харитоном жука, немного подумав, программа определила, что это водомерка.

– Ну, читай, что за водомерка такая!

– К семейству водомерок относятся клопы с вытянутым телом и тремя парами длинных ножек, волоски которых помогают им удерживаться на поверхностной пленке воды. Передняя пара ножек… – монотонно и без энтузиазма начал читать Андрей.

Кто это?

– Так, понятно, клоп значит! Посчитаем. А сколько же у тебя ножек? Один, два, три… Ой, стой, ты куда, не уйдёшь!

Водомерка оттолкнулась от пухлого пальца Харитона, прыгнула как можно дальше от мучителя и побежала к озеру. Харитон разглядывал оторванную ножку и громко смеялся.

– Как же, как же ты будешь бегать по воде? Ножки-то нет! Ха-ха-ха!

Он стряхнул ножку с пальцев, протёр ладонь об штанину. Закатал на правой руке уже сырой рукав, снова заглянул в ведро.

– Ну и кто там ещё есть? Кто там прячется в глубине. А вот тут кто?.. Это маленькие, премиленькие лягушата, а маленькие лягушата – это же головастики! Так что там про них пишут?

Андрейка снова начал читать.

– Лягушки обитают в сырых местах: в болотах, во влажных лесах, на лугах, по берегам пресноводных водоемов или в воде. Питаются лягушки различными насекомыми, главным образом жуками и двукрылыми, но поедают также пауков, наземных брюхоногих моллюсков, а иногда и мальков рыб. Свою добычу лягушки подстерегают, неподвижно сидя в укромном месте.

Слушая вполуха, Харитон, не раздумывая, молниеносно сунул руку в ведро и стал шарить по дну, где плавали испуганные головастики. Наконец ему удалось выловить одного. Так же, как и водомерку, он схватил бедного головастика двумя пальцами.

– Глупый, глупый головастик,

Оторву тебе я хвостик.

Он тебе ни к чему совсем,

Вот возьму я тебя и съем!!!

Ха-ха-ха!

Он поднёс руку с несчастным ко рту, широко открыл его и сделал вид, что хочет съесть бедолагу.

– Ням-ням-ням, съесть тебя хочу… ням-ням-ням, тебя я проглочу…

Андрейка больше не смог выдержать, ему было очень жалко несчастного. Он сорвался с места, как будто хотел добежать до воды, а сам нарочно запнулся о ведро, опрокинул его. Но не рассчитал траекторию, задел Харитона, и тот плюхнулся в озеро. Туда же ручейком стекла вода вместе с головастиками.

– Ой, простите, дорогой Харитон Борисыч, я случайно запнулся, я не хотел, правда… – отряхивая штаны от земли, оправдывался Андрейка.

Но Харитон его не слышал. Он был в шоке от такой откровенной наглости. Через минуту или две он медленно пришёл в себя и, заикаясь, закричал:

– Да ты что… ты что… да как ты мог… растяпа! Да я тебя… да ты… да я сейчас… ну, всё!

Он с трудом поднялся с земли, размахивая от злости руками. Потом, подняв их над головой, побежал в сторону деревни, чтобы как можно быстрее добежать до дома и пожаловаться матери. Она-то уж точно знает, как наказать наглого Андрейку.

– Сейчас! Сейчас, я тебе ещё покажу, ты сейчас узнаешь! Меня с ног сбил! Уронил! Ну, всё. Ты сейчас узнаешь, каков я в гневе! Ты до сих пор жил, как в сказке, а сейчас… сейчас узнаешь, что она очень-очень страшная!

– Я же извинился… я случайно! – Андрейка семенил позади него.

– Нет тебе прощения, растяпа нерасторопная! Мамаааня!!! Сейчас ты получишь!

Так с воплями да криками они домчались до дома. Андрейка всю дорогу молча смотрел на спину Харитона: на его взлохмаченные волосы, беспорядочное махание рук и только тихонько вздыхал, предчувствуя печальный конец.

– Маманя, маманя!