Марта Фомина - Летопись нашего двора

На голову Саньке натянули скафандр — маску от старого противогаза с гофрированной трубкой. В нём Санька сразу стал похож на оранжевого слонёнка.

Мы с трудом втиснули космонавта в платяной шкаф и дверцу закрыли на ключ.

— Ну, как чувствуете себя, Александр Степаныч? — озабоченно спросил Димка.

— Отлично! Настроение прекрасное. Пролетаю над Африкой, — донёсся из шкафа замогильный голос.

— Землю видите?

— Вижу через щёлку.

— Не через щёлку, а через иллюминатор, — поправил я и пожелал счастливо долететь до Марса.

— Не долетит, — сказал Михей. — Тётя Катя не даст ему и до Венеры добраться. Скажи спасибо, если хоть на Луне побывает.

Мы так договорились: просидел в шкафу с утра до вечера — значит, слетал на Марс, до обеда — побывал в гостях у Венеры, а если и до обеда не дотянул — значит, только Луну облетел.

— А ты не каркай, может, и долетит! — вступился Петька за Саньку. — Что ты человеку настроение в полёте портишь?

— Поручаю вам своего брата Василия, не оставьте его, если что… — донеслось из шкафа.

— Не беспокойся, — торжественно пообещал Петька, — если что… мы воспитаем его! Но мы уверены, что ты благополучно вернёшься! На Луне, возле Моря Москвы, сделай временную посадку — пришлём высококалорийное черносмородиновое желе.

Мы замкнули квартиру на замок и отправились в поход за чёрной смородиной.

Лето было в разгаре, в соседнем саду уже созрели ягоды и фрукты. Яблоки, правда, ещё были прекислые. Мы попробовали срывать их с помощью палки с гвоздём на конце, но дотянуться до веток было нелегко, а тут ещё собака Джек на тебя лает. Последние дни Джек лаял меньше: мы прикармливали его хлебом и костями от обеда. Он с удовольствием хрустел костями, а мы сидели на заборе и объясняли ему, что мы свои, а потому и он нам свой и должен с нами держаться по-свойски. Вчера Петька угостил его мозговой костью, и Джек помахал в ответ хвостом. По-собачьему, помахать хвостом — это всё равно, что пригласить в гости. Поэтому сегодня мы со спокойной душой забрались на забор, а Петька спрыгнул в сад и принялся за работу. При первой опасности мы должны были подать сигнал.

Сначала всё шло как нельзя лучше. Джек растянулся у забора. Положив голову на лапы и прищурив глаза, он следил, как Петька рвёт в банку чёрную смородину. Со стороны можно было подумать, что пёс притворился спящим, будто бы он и не видит воров! Когда Петька наполнил банку до краёв чёрной смородиной и полез на яблоню, Джек даже глазом не моргнул. Мы восхищались поведением пса и называли его самыми ласковыми и нежными именами:

— Джекушка, Джеканька, Джекуньчик…

Петька сидел на яблоне и чмокал губами, но вдруг лицо у него перекосилось, словно у него заныл зуб.

— Чего ты? — спросил Димка.

— Ох и кислющие! Больше одного не съесть. Мне их и задаром не надо.

А сам всё-таки сидел на суку и ел, пока мы не возмутились.

— Давай слезай! — приказал Михей. — Что ты нам представление устраиваешь! Рви на всех, потом поделим.

Когда рубаха пузырём раздулась от кислиц, Петька соскользнул по стволу и пошёл к забору. Но не тут-то было! Джека будто подменили: вместо мирно настроенной собаки перед Петькой стоял свирепый пёс. Он ощетинился и грозно оскалил клыки.

— Джекушка! — завопил Петька и от волнения выронил банку со смородиной. — Ты что, не узнал? Я же свой! Помнишь мозговую кость? Я тебе ещё десять таких принесу!

Кто бы подумал, что собака может вести себя так предательски: кормили её, кормили, и вот чёрная неблагодарность! Мы называли пса самыми нежными словами, но скоро терпение наше истощилось, и мы разразились бранью. Но этого пса ничто не трогало, а Петькино желание приблизиться к забору выводило его из себя. Наконец Петьке пришлось покориться, и он уселся на траву. После этого Джек уже не разрешал ему вставать. Наверно, если бы Петька лёг, то ему уже нельзя было бы и сесть.

Солнце палило. Мы то и дело бегали напиться и облиться водой из-под крана. Петька пробовал утолить жажду кислицами, но ещё сильнее захотел пить.

— Мужайся! — кричал Димка, который только что дома выпил стакан морсу. — Вспомни, как трудно придётся космонавту, если из-за аварии он не сможет сразу вернуться с Луны!

— Ты будто тренируешься для межпланетного перелёта, — пробасил Михей.

— Вам хорошо говорить! — сварливо огрызнулся Петька. — А мне! Из-за какой-то смородины да кислющих яблок загорай тут…