Викторас Милюнас - Лети, чайка!

— Пустяки! Рыбак не слабак! — Дядя Кубилюс выдавил капельку крови, сполоснул руку в морской воде, подул на палец и как ни в чём не бывало продолжал своё дело.

И тут неудача постигла Ромаса — он неловко дёрнул поводок, и крючок вонзился в большой палец. Ох и больно! Ромас совсем уж было собрался зареветь, но взглянул на дядю Кубилюса. Тот серьёзными и добрыми глазами смотрел на него, как бы спрашивая: «Слабак ты или рыбак?» И Ромас сдержал слёзы. Вытащил крючок, выдавил капельку крови, ополоснул руку в морской воде, подул на палец. Дядя Кубилюс подмигнул ему.

— Правильно. Вырастешь — настоящим рыбаком станешь!

Папа попросил Эйчинаса принести из кубрика йод.

Ромас пощупал точечку, куда впился крючок, ещё раз подул на измазанный йодом палец и сказал:

— Пустяки!

Как дядя Кубилюс.

— Кто это приехал? — спросил он наконец старшего брата М и коласа, когда ему удалось проглотить непережёванный кусок.

— Данутин папа.

Вот досада! Ведь они договорились с Дануте идти сегодня янтарь собирать…

— Ну вот, теперь-то уж не пойдём…

— Почему это не пойдём? — раздался незнакомый голос. Ромас обернулся: а в дверях высокий худой дяденька стоит, словно из-под земли вырос, и улыбается ему.

— Почему не пойдём? Пойдём! — Он протянул Ромасу руку: — Давай знакомиться. Значит, это ты мою дочку земляникой лечил?

— Я, — Ромас робко пожал большую ладонь.

— Молодец. Ну, а я — Данутин папа.

В это время из-за его спины выглянула Дануте.

— Папа! Я уже позавтракала. Можно идти!

— Не торопись. Ромас-то ещё не кончил. А без него как же мы пойдём?

Ромас мигом очистил тарелку, запил молоком. И вот уже все втроём шагают они по пронизанному солнечными лучами сосновому бору.

— Ну и красотища тут у вас, — восхищается Данутин папа. — А воздух-то какой! Далеко ещё до моря?

— Порядочно, — важно отвечает Ромас.

Откуда ни возьмись — белочка. Дорогу им перебежала. Вскарабкалась на сосенку и с любопытством поглядывает на людей.

— Здравствуй, белочка! — приветствует её Данутин папа. — Угостить тебя, что ли? Хочешь орешков?

Он, словно фокусник, засовывает руку в карман, вытаскивает оттуда целую горсть орехов, осторожно ссыпает их на пенёк, берёт ребят за руки и отводит в сторонку.

— А нам? — просит Дануте.

— Вам? Можно и вам. — Он снова с таинственным видом шарит в кармане. — Раз, два, три! — На ладони — конфеты.

Ребята с удовольствием жуют конфеты, а белочка, расхрабрившись, прыгает на пенёк.

Ой, сколько орехов! Она даже не знает, какой грызть первым. Присев на задние лапки и распушив рыжий хвост, вопросительно смотрит на ребят.

— Ешь на здоровье, белочка! До свидания! — машет ей рукой Данутин папа.

— Только зубы береги, скорлупки твёрдые! — предупреждает Дануте и хохочет.

Они идут дальше.

Ромас с закрытыми глазами может выйти к морю. Уж он-то не заблудится! Дорога известная: шагай напрямик — и придёшь. Наконец перед ними защитная дюна, а за ней море, омывающее бесконечный песчаный пляж.

Ну и чудак этот Данутин папа! С морем здоровается!

— Здравствуй, море! Здравствуй, ласковое!

— Оно и сердитым бывает, — вставляет Ромас.

Действительно, вчера море было недобрым. Разозлил, раскачал его сильный ветер, кипело оно вспененными волнами. Поднимали эти волны со дна и швыряли на берег песок, ракушки и водоросли. А вместе с водорослями, запутавшись в них, как рыбки в сети, попадали на сушу и янтарики — кусочки древней смолы, окаменевшей, но прозрачной и лёгкой. Правда, чаще всего на берегу можно найти лишь маленькие янтарики — капельки, а то и просто росинки чуть больше макового зёрнышка. Но попадаются и с кулак! Яркий, жёлтый, как осколок солнца, прозрачный камень… После вчерашней бури темнеют на песке кучки влажных водорослей, пахнут йодом. Водоросли всегда пахнут йодом.

— Бежим скорее! — кричит Дануте. — Только, чур, я первая найду! — И она устремляется к ближайшей кучке морской травы. Очень ей хочется первой найти янтарик. Не успела ещё разворошить траву: — Смотрите! — ликует Дануте.