Семён Самсонов - Повести и рассказы

— Ты что это улёгся, как медведь, с грязными ногами на чистое одеяло? И вообще днём, да одетому не полагается ложиться на чистую кровать. Сейчас же встань, а то живо к директору отведу.

Директора Боря боялся. Он вскочил с кровати, выбежал в коридор и… наткнулся на директора. Тот строго спросил:

— Почему, Борис, не на уроке?

— Я… я… — запинаясь, начал было Боря, но директор догадался, в чём дело.

— Понимаю, — сказал он. — Вот это уж плохо, Борис. Все учатся, а ты окна в коридоре считаешь… Кончится война, вернётся твой отец, а ты будешь неучем… Ах, как папа обрадуется! Правда?

Боря всхлипнул:

— Извините меня, пожалуйста.

— У Ильи Ильича проси извинения, а не у меня.

Но извинения у Ильи Ильича Боря не попросил. Учитель разрешил ему сесть за парту, но за все уроки в этот день не спросил ни разу, хотя Боря несколько раз поднимал руку.

Ребята перестали с Борей разговаривать не только в школе, но и дома. Все считали, что он должен попросить у Ильи Ильича извинения. Так у них было заведено: коли провинился, проси прощения.

Только Андрейка, да и то тайно от других разговаривал с Борей.

— А ты, Боря, возьми, да и скажи: «Илья Ильич, простите меня, я больше не буду так поступать». Он ведь у нас вон какой хороший, добрый. Он сразу тебя простит.

Боря не ответил Андрейке, но всю ночь проплакал, думал и решал: или ждать лета и летом бежать, или, как говорит Андрейка, пойти извиниться перед Ильёй Ильичей… Уснул Боря только под утро. Во сне он видел слепого музыканта, который всё время звал его куда-то, а Боря почему-то и хотел и не хотел итти с ним, ему жаль было оставлять Андрейку одного.

Утром Боря вдруг сказал Андрейке:

— Пойду к Илье Ильичу.

— Вот это здорово! Вот хорошо! — кричал обрадованный Андрейка.

Летом ребята трудились на подсобном хозяйстве детского дома. Илья Ильич тоже работал в поле с учениками своего класса. «Война, всем работать надо», — говорил он. И в поле Илья Ильич оставался хорошим учителем. Он учил ребят беречь каждый колос, каждое зерно. Легко было ребятам со своим учителем. Начнут работать одни — обязательно кто-нибудь раскиснет, устанет, начнёт ныть и, смотришь, всем скоро захочется бросить работу да отдохнуть, а то и совсем уйти. Но если в поле вместе с ребятами работает Илья Ильич, никто не устаёт, не жалуется, и все делают больше обычного, весело, с песней и шутками. Хорошо это понимал и Боря. Он долго и часто думал об Илье Ильиче с тех пор, как они помирились, и понял, какой сильной любовью полюбил старого учителя. В короткие перерывы ребята тесным кольцом окружили Илью Ильича, и он рассказывал им про русских богатырей, про былые походы русских дружин. И как рассказывал! Слушают его ребята и боятся перевести дыхание.

— Эту легенду мне поведал один боец, — рассказывал Илья Ильич. — Будто Василий Иванович Чапаев не утонул в реке Урал, а скрылся с помощью одного верного солдата. Солдат переплывал реку на резвой вороной лошади, и когда увидел плывущего раненого командира, бросился к нему, посадил на своего коня, и Василий Иванович ускакал, а солдат принял смерть вместо него. Много ещё Василий Иванович водил бойцов в бой против врагов Родины… И теперь помогает нашим славным воинам громить фашистов. Однажды фашисты окружили отряд советских конников. Стреляют, кричат: «Хенде хох! [52] Хенде хох! — Руки вверх! Сдавайтесь!»… Но вдруг откуда ни возьмись Чапаев на резвом вороном скакуне, в своей бурке. Летит, машет острой светлой саблей.

— Вперёд! Вперёд, товарищи-друзья! — командует он и, как стрела, несётся на врага.

Бойцы с криком «Ура!» бросаются за ним на фашистов, рубят их, топчут лошадьми. А потом опомнились, оглядываются, а Чапаева уже нет… И не верят сами себе: был или не был с ними Василий Иванович. Но кое-кто уверял, что будто лично видел Чапаева в этом бою и потому так смело шёл в атаку…

Однажды ребята убирали горох. Поле было в километре от детского дома. Погода стояла жаркая, тихая. Работали дружно, пели песни. Илья Ильич всюду успевал, хотя будто и не торопился. Никто и не заметил, как подошла пора отдыха — двенадцать часов дня.

Отдыхали в тени берёзок. Ильи Ильича не было: он ушёл с бригадиром обмерять поле. Пахло душистой травой, листьями берёзы. Отдохнули, закусили и вдруг вспомнили о воде.

— Ах ты беда какая! Да как же это мы водичку-то не захватили? — сокрушался Андрейка.

— Вы с Борей прозевали, — ответили ребята. — Вам воду поручали нести.