Шарон Крич - Замок Корона

Заводилой в этих играх воображения обычно была Пия.

– Энцио, – говорила она. – Как ты думаешь, откуда мы взялись? Может, мы родились в королевской семье, на которую напали разбойники, и нашим родителям пришлось отдать нас и тем самым спасти.

Энцио, со своей стороны, умел развить сценарий:

– Сначала они отдали нас доброй и заботливой женщине, правда?

– Но эта женщина… Она сорвалась со скалы…

– Когда пасла коз…

– Да-да, я люблю коз. Отлично, Энцио! А потом явился гнусный Пангини и утащил нас…

– Он был мерзким, грубым человеком…

– Очень большим, толстым, мерзким, грубым человеком…

Так они и разговаривали, представляя себе свою прошлую жизнь и вновь и вновь попадая к мерзкому грубому Пангини. Если у них оставалось время, они фантазировали о том, что ждёт их дальше.

– Энцио, когда-нибудь наша бывшая семья найдёт нас, и мы вернёмся в замок…

– Где будем ездить на белых лошадях и есть изысканные яства…

Эти образы сопровождали их на обратном пути в лачугу Пангини, придавая им сил в повседневных хлопотах и укрепляя их терпение посреди бед жизни с Пангини.

Помешивая рагу для Пангини, Пия с надеждой думала о том, что спрятанный на дубе кошель будет в безопасности до тех пор, пока они с Энцио не решат, что с ним делать. Пия ощущала зуд любопытства. Кому принадлежало содержимое этого мешочка? Кто украл его? Зачем украли?

– Еды! – приказал Пангини. – Думаешь, я могу весь день трудиться на голодный желудок?

Пия поставила перед ним миску с тушёным мясом и толстыми ломтями хлеба и кружку эля. Подав еду, она чуть отступила назад, надеясь, что им с Энцио останутся объедки, хотя и знала, как велик аппетит её хозяина. Она размышляла о том, как человек, который так мало работает, может потреблять так много еды. Работой в его понимании было ходить взад-вперёд перед своим прилавком на рынке, покрикивая на работника Рокко. «Оборви верхние листы у этой капусты – кто её купит, если она выглядит, как гнилая?!», или «Сложи апельсины горкой! Горкой, тебе говорят! Не бесформенной грудой!», или «Будь повнимательней с помощником повара – он любит распихать всякой всячины по карманам, пока ты не смотришь!».

Энцио опрометью мчался по грязной тропинке, ведущей на рынок. Он был рад скрыться с глаз хозяина, но жалел, что Пия осталась под надзором Пангини. День был прекрасен: ясное небо блистало синевой, а напоённый ароматами свежих цветов и фруктов воздух оживлялся дуновением лёгкого ветерка.

Рокко, облокотясь на прилавок, болтал с какой-то крестьянкой. Это был невысокий крепкий молодой человек, ленивый, но добродушный. Рокко отдал Энцио свой фартук с глубокими карманами, где позвякивали монетки для сдачи, и подмигнул девушке.

Энцио любил проводить время в лавке, вдали от хозяина, наблюдая за людьми вокруг, слушая свежие сплетни и здороваясь со знакомыми. За ловкость и быстроту жители деревни прозвали его Мальчик-лань.

Именно так поздоровался с ним подошедший старик.

– Здравствуй, Мальчик-лань! Есть у тебя дыни сегодня? Дай-ка глянуть – что там водится у Пангини в его затейливых ящиках…

Энцио помог старику выбрать дыни. Складывая их в его мешок, он ненадолго замешкался, потому что заметил в глубине лавки старуху Ферелли, перебиравшую ароматные грозди тёмного винограда. Энцио отвернулся от неё, внезапно ощутив себя виноватым. Если найд ёте что-нибудь, идите к старухе Ферелли, велел королевский стражник.

В том, что синьора Ферелли зашла в лавку, не было ничего необычного, но Энцио ощутил, что она пришла для чего-то другого, как если бы знала, что они с Пией нашли кошель. Он занялся раскладыванием апельсинов, втайне надеясь, что старушка уйдёт, но она осталась и наконец подошла к нему, держа в руках две большие фиолетовые виноградные грозди.

– Я их покупаю, – сказала она, шаря в кошельке. У неё был скрипучий голос, похожий на скрип ржавой пилы по металлу. – У тебя всё хорошо, Мальчик-лань?

– Да, синьора Ферелли. А у вас?

Синьора Ферелли пожала плечами:

– Я стара. Я слишком многое вижу. И слишком многое слышу.

Энцио положил виноград ей в сумку и вернул монеты, отказываясь от оплаты.

– Люди вам доверяют, – сказал он.

– Что? Доверяют мне? – она внимательно вглядывалась в лицо Энцио. – Итак, они мне доверяют. Это правда.

– Доброго вам дня, – добавил Энцио.

– О! Это немаловажно. И тебе доброго дня.

– Дайте мне капусты! – окликнула Энцио подошедшая крестьянская девушка. – Три кочана!