Владислав Крапивин - Рассказы и повести

Месяца два назад Генка ответил бы, что пионеры — это охотники и путешественники, которые открывали для переселенцев дикий американский Запад. Про это книжка писателя Фенимора Купера есть. Но недаром Генка ходил в комсомольский клуб. Теперь во многом разбирается.

— Пионеры — это юные коммунисты. Есть в Москве такие отряды.

— Есть в Москве. И ещё кое-где есть. А надо, чтобы во всей стране были. Понимаешь?

— Понимаю, — сказал Генка.

— Ну вот. А каждому отряду нужны командиры. Где их взять?

— В Красной Армии?

— Нет, брат. Красноармейские командиры у себя в полках и ротах нужны. А пионерам надо своих, ребячьих. Значит, нам самим их учить надо. Вот и собираем мы сейчас первый пионерский отряд. Командирский. Научатся ребята в нём пионерским делам и будут потом сами командовать отрядами. Ясно?

— Ясно, — сказал Генка.

Разные собрались в отряде ребята. Такие же, как Генка и помладше. И постарше были. Незнакомые и знакомые — из тех, что жили неподалёку. Среди знакомых — тоже разные. Хороший приятель Саня Черноскатов и давний недруг Лёнька Голомштейн. С Лёнькой они, когда поменьше были, дрались чуть не каждый день: не нравилась маленькому Генке Лёнькина длинная шинель и гимназическая фуражка блином. Да и потом Генка, когда постарше стал, косо поглядывал на бывшего гимназистика: буржуй какой-то, на скрипке играть учится.

Ну, а если разобраться, то какой Лёнька буржуй? Отец его чуть ли не подмастерьем работал у ювелира Хризанова. Сына всякими правдами и неправдами в гимназию определил. А на скрипке у них дома все играют это ещё от деда ихнего повелось. Поглядели бывшие враги друг на друга.

— Здравствуй, Гена.

— Здорово, Лёнь.

И засмеялись.

Общее теперь у них дело. У обоих красные галстуки.

Генку выбрали командиром звена: комсомолец и рабочую закалку имеет. Набралось в звене девять человек: Саня Черноскатов, Петька Бубенчиков, Леня Голомштейн, Витёк Панькин, что по соседству с Генкой жил, да еще несколько ребят.

А звеньев в отряде — чуть ли не десяток. Когда выстроились во дворе комсомольского клуба, Генка даже глазам не поверил: «Ух ты, сколько нас!»

А Юра Боровикин, которого назначили вожатым, сказал;

— Нас, товарищи, пока ещё очень мало. Мало, ребята. Посмотрите, сколько ребятишек у нас в городе, сколько на всём Урале. На каждой улице ватага, друзья-приятели. А как они живут, что могут? Ну, в чижа играют да в разбойников. На пруд купаться бегают да из луков по грачам стреляют. А они ведь ребята замечательные. Все они про революцию знают, все за Советскую власть. Есть, конечно, буржуйские да купеческие детки, но про них мы пока не говорим. Про тех речь идёт, у кого отцы на заводах работают, у кого с колчаковцами воевали, нашу республику отстаивали. Разве эти ребята не хотят помочь Советской власти?

— Хотят! — выдохнул строй.

— Хотят, да толком не знают как. Потому что беганьем по улицам да игрушками революции не поможешь. Нужны красные отряды пролетарских ребят. Чтобы вместе со старшими наше боевое дело отстаивали. Ясно?

— Ясно!

— Вы сейчас — один отряд. А потом каждый из вас станет вожатым. И будет не один отряд, а сотня. Сотня только в нашем городе. А по стране зашагают тысячи и тысячи отрядов.

Ничего особенного не было в тот день, но запомнился Генке залитый мартовским солнцем двор, тополя с грачами и летящие тени облаков. И ребята, стоявшие тесным, еще неровным строем. Без формы, без знамени, без барабанов.

Потом появилась и форма, и знамя вручили в окружкоме. И два маленьких военных барабана принёс откуда-то Юра. Санька Черноскатов и Петька Бубенчиков вмиг напросились в барабанщики. Генка так не умел вперёд всех вылезать. Да и не хотелось ему барабанщиком быть. Вот если бы трубачом.

Дел в отряде было выше головы. Неграмотных рабочих с лесопилки надо грамоте научить. Газету надо к пасхе выпустить против попов. Представление про революцию для окрестных ребятишек устроить — тоже важное дело. Строем ходить надо научиться так, чтобы все завидовали, чтобы всем захотелось в пионеры. А когда все на субботник идут, отставать ведь тоже не годится.

С фабрики Генка ушёл. Юра Боровикин ему сказал:

— С осени в школу пойдёшь. А пока сам за книжками посиди. До лета. А летом, брат, будет одно дело.

Летом окружком решил организовать для отряда лагерь — походную школу будущих пионерских командиров. Достали несколько старых палаток, два котла, чтобы в лесу обеды варить. Старую шлюпку где-то для ребят раздобыли комсомольцы. Мальчишкам уже снились синие вечера у озера и жаркие костры…