Софья Андреева - Капа

Прикусив конфету, Софья Андреевна утвердительно кивнула:

— Не будет.

— Здорово! — впервые за последние годы осталась довольна баба Тоня.

— Там, теперь бассейн сделают.

Увидев округлившиеся глаза подруги, Софья Андреевна безапелляционно произнесла:

— А что ты хотела? Там постоянно вода, а в подвалах знаешь, какие классные водные дорожки можно сделать! Я подсчитала, там можно воспитать уйму олимпийских чемпионов? Они прославят нашу страну на весь мир! Там не то что люди, картины так плавать научились, что любой чемпион позавидует. Если бы проходили соревнования между произведениями искусств, нашим картинам не было бы равных. Ты бы сходила в картинную галерею, да сама взглянула, не пожалеешь, — посоветовала подруга бабе Тоне.

— Зачем? — удивилась та. — Век не ходила, и теперь не пойду. Некогда мне, вон ребенок еще больной у меня на руках.

— Понимаешь, там иностранцы, новости всякие иностранные.

— А чего сама-то не идешь?

— Я сегодня там была сорок восемь раз. Они подумали что я так сильно искусство люблю. Интервью у меня просят.

— Ну дай, если просят.

— Где я его возьму? Да нет у меня этого интервью. Я ведь даже не запомнила фамилию художника. Сложная такая фамилия, наверное иностранная. Все плавают и ах. ах. ах, то ли Ах-вазовский, то ли Ихвазовский. Ой, точно не помню. Ай-яй-яй, совсем стара стала. Помню, что фамилия сложная, а вот имя-то наше Иван. Еле уплыла оттуда. Сходи тоже туда, потом мне расскажешь, — заглянув своей подруге в глаза, попросила Софья Андреевна.

— Ладно, схожу, раз ты просишь, — нехотя протянула баба Тоня.

— Я же тебе главную новость еще не рассказала! — воскликнула Софья Андреевна, опять обжегшись, теперь уже холодным чаем. — У нас в доме объявилась новая банда, подъездная группировка! Да, да, это настоящий ужас! По подъездам ходит старик в белом халате и врывается в квартиры богатых людей. Знаешь, с ним какая телка? Закачаешься!

— Пастух, значит, или дояр, наверное.

— Почему это?

— Ну, раз телка с ним.

— Нет, он работает под врача, а эта телка, как будто, его медсестра, объяснила Софья Андреевна. — Так вот, значит, он спрашивает из-за двери: «врача вызывали?» Ну, люди ему открывают, а он начинает, значит, требовать ботинки, и про бабки говорит, намекает, значит.

— Про что намекает?

— Ну, про бабки, — удивилась Софья Андреевна непонятливости подруги.

— Да у нас полподъезда стариков да бабок, вот я например.

— Да нет, это другие бабки.

— Да я всех знаю, давно здесь уже живу, — насупилась баба Тоня.

— Как ты, оказывается, Тонька, отстала от жизни! Это я тебе про бабки богатых людей говорю. Ну, как бы тебе объяснить, — защелкала пальчиками старушка, пытаясь поймать мысль. — Это вроде денег, только в огромных количествах. Их, понимаешь, по весу и размеру определяют. Говорят: я сегодня истратил кучу бабок. Это национальная валюта для богатых. Поняла? — вздохнув, поинтересовалась Софья Андреевна.

— Бабки одни, а кучи разные. Ладно, идти мне надо, спасибо за чай, — тоже вздохнув, приподнялась баба Тоня.

— Ты там поаккуратнее, Фомка с третьего этажа подъезд взорвать хочет.

— За что? — присела баба Тоня от неожиданности.

— Да за те же бабки. Да ты сильно не бойся, он хочет взорвать только первый, четвертый, пятый и шестой этаж. А ты ведь живешь на втором, а сам он живет на третьем, как раз над вами. Ну, ты не забудь зайти в картинную галерею, — закрывая за подругой дверь, напомнила ей Софья Андреевна.

Лифт, как всегда, снова не работал, застряв где-то между этажами, в самый неподходящий момент. Сочувствуя Софье Андреевне, которая жила на девятом этаже, баба Тоня стала потихоньку спускаться вниз по лестнице. Она решила сначала зайти в картинную галерею, посмотреть, что там творится, а затем домой, наводить порядок. Наслушавшись всех этих стра-стей, баба Тоня тихонько спускалась с девятого этажа, вспомнила про бабок, взрывы. Испуганно оглянувшись она снова задумалась, переваривая в голове только что услышанные новости.

Вот так погрузившись в собственные мысли, она спустилась вниз, да по ошибке вместо картинной галереи зашла домой. Вошла, дверь за собой аккуратно прикрыла, принюхалась к запаху краски, стала оглядываться по сторонам в поисках иностранцев.

— Красота-то какая! — обомлела баба Тоня. — Солнышко, цветочек, жучок ползет, дождичек. И все это свеколкой, морковкой, да ягодками украшено. Могут же люди красоту тво-рить! Как жаль, что я раньше в картинную галерею не заглядывала. Да, как близко искусство к народу подошло, неразрывно стало, со столиками, табуретками. Вот ведь умеют паршивцы, красоту людям подарить. И все только этим иностранцам, — возмутилась она в душе, увидев двоих из них. Один был зеленый, другой фиолетовый. — Посмотреть не на что, одни щупальца, — не переставая возмущаться, наблюдала баба Тоня как те заканчивают работу.