Николай Огнев: Дневник Кости Рябцева

С нетерпением жду открытия школы. Школа для меня все равно что дом. И даже интересней.

Школа наконец открылась. Был страшный шум и возня. В нашей группе все старые ребята, а из девчат прибавилось две. Одна белобрысая, с косой, и с бантом вроде пропеллера. Ее зовут Сильфида, хотя она не заграничная, а русская. Девчата сейчас же прозвали ее Сильвой. Ее фамилия Дубинина.

И другая — черная стриженая, в черном платье и вообще вся черная и никогда не смеется. Что-нибудь скажешь ей, она сейчас же «фу, ф-фу, ф-ффу, ф-ф-фу, ф-ф-ф-фу!» — паровозит. Потом, она все горбатится и ходит как тень. Зовут ее Зоя Травникова.

В нашей школе вводится Дальтон-план. Это такая система, при которой шкрабы ничего не делают, а ученику самому приходится все узнавать. Я так, по крайней мере, понял. Уроков, как теперь, не будет, а ученикам будут даваться задания. Эти задания будут даваться на месяц, их можно готовить и в школе и дома, а как приготовил — иди отвечать в лабораторию. Лаборатории будут вместо классов. В каждой лаборатории будет сидеть шкраб, как определенный спец по своему делу: в математической, например, будет торчать Алмакфиш, в обществоведении — Никпетож, и так далее. Как пауки, а мы — мухи.

С этого года мы решили всех шкрабов сократить для скорости: Алексей Максимыч Фишер будет теперь Алмакфиш. Николай Петрович Ожигов — Никпетож.

С Линой не разговариваю. Она хочет пересаживаться от меня на другую парту.

Дальтон-план начался. Парты отовсюду вытащили, оставили только в одном классе, в нем будет аудитория. Вместо парт принесли длинные столы и скамейки. Я с Ванькой Петуховым слонялся целый день по этим лабораториям и чувствовал себя очень глупо. Шкрабы тоже пока толком не поняли, как быть с этим самым Дальтоном. Никпетож оказался, как всегда, умней всех. Он просто пришел и дал урок, как всегда, только мы сидели не на партах, а на скамейках. Со мной рядом села Сильфида Дубинина, а Лина совсем на другом конце. Ну и черт с ней! Не очень нуждаюсь.

Сегодня всех насмешила Зоя Травникова. Она начала проповедовать девчатам, будто покойники встают по ночам и являются к живым. А некоторые ребята подошли и прислушались. Вот Ванька Петухов и спрашивает:

— Что ж, ты сама покойников видела?

— Ну да, видела.

— Какие же из себя покойники? — спрашивает Ванька.

— Они такие синие и бледные, и будто не евши очень долго, и завывают.

Тут Зоя такую страшную рожу сделала и руками разводит. А Ванька говорит:

— Это ты все врешь. По-моему, покойники серо-буро-малиновые и хрюкают вот так, — и захрюкал поросенком: — Уи, уиии, уиии…

Зоя обиделась и сейчас же зафукала, запаровозила, а ребята расхохотались.

С Дальтоном выходит дело дрянь. Никто ничего не понимает — ни шкрабы, ни мы. Шкрабы все обсуждают каждый вечер. А у нас только и нового что скамейки вместо парт и книги прятать некуда. Никпетож говорит, что теперь это и не нужно. Все книги по данному предмету будут в особом шкафу в лаборатории. И каждый будет брать какую ему нужно. А пока шкафов-то нет?

Ребята говорят, что это был какой-то лорд Дальтон, из буржуев, и что он изобрел этот план. Я так скажу: на кой нам этот буржуазный план? И еще говорят, что этого лорда кормили одной гусиной печенкой и студнем, когда он изобретал. Посадить бы его на осьмушку да на воблу и посмотреть! Или по деревням заставить побираться, как мы в колонии, бывало. А с гусиной печенки — это всякий изобретет.

Сильфида все вертится, и сидеть с ней рядом неудобно. Я посылал ее несколько раз к черту, а она обозвала меня сволочем. Я спросил у девчат ее социальное происхождение и узнал, что она — дочь наборщика. Жалко, что она не буржуйка, а то бы я ей показал!

Сегодня было общее собрание — насчет самоуправления. Разбирали недостатки прошлого года и как их изжить. Главный недостаток — это штрафной журнал. Все учкомы, даже самые лучшие, чуть что, грозят штрафным журналом. А толку все равно не получается. В конце концов решили штрафняк отменить на месяц, попробовать, что из этого выйдет. Все были очень рады и кричали «ура!».

А Зоя Травникова всех разозлила. Встала и говорит загробным голосом:

— По-моему, нужно сажать в темный карцер, особенно мальчишек. Иначе с ними не справишься.