Геннадий Авласенко: Птичьи разговоры

Что бы ещё о себе рассказать такое?

Любим мы, вороны, запасы делать. Причём, не только пищевые. Таскаем в укромные местечки всё яркое и блестящее, которое и на улицах подбираем, и у людей, каюсь, своровать можем. И ничего в этом плохого нету, просто нам, как и вам, людям, свойственна «тяга к прекрасному»?

Мы даже умнее, чем вы люди считаете! То есть, владеем, ежели и не интеллектом, то определёнными его задатками. Про то, как мы уток обдуриваем, я вам уже говорила. Но мы ещё прекрасно различаем, когда человек с ружьём идёт (а значит, опасен), а когда без оного. И считать умеем до трёх (ваши учёные выяснили)… а это, согласитесь, для птицы немало!

Или, к примеру, найдёт ворона сухую хлебную корочку, притом, сухую настолько, что даже вороньим клювом её не раскрошить. Другая птица помучилась бы, помучилась над коркой, да и бросила её, но только не ворона!

А ворона возьмёт этот сухарик в клюв, к лужице поднесёт да и размочит. А уж потом кушает.

Чем не признак интеллекта?

Так что, несмотря на все мои многочисленные недостатки, не надо видеть во мне врага! А то ведь до чего доходило: объявляли меня, ворону, сплошным вредителем, разрешали отстреливать круглый год и даже платили за лапки! Кошмар, да и только!

И хорошо, что в последнее время люди всё чаще задумываться стали над тем, что в природе всё взаимосвязано. А значит и мне, вороне серой, там местечко найдётся.

Вот такое интересное письмо от вороны сорока мне принесла. А пока я его читал, сама почтальонка на веточке неподалёку сидела, на меня одним глазом поглядывала.

– Ну, что? – прострекотала она, – когда я закончил чтение. – Ответ писать будешь?

– Зачем? – не понял я.

– Не знаю! – пожала крыльями сорока. – Просто у людей так принято!

– Это раньше так было принято! – возразил я. – А теперь люди больше через Интернет общаются. Или посредством мобильного телефона…

И тут мне мысль интересная в голову пришла.

– Вот ворона мне о себе всё рассказала, – говорю. – Надобно мне и о тебе побольше узнать!

– Письмо тебе написать, что ли? – не поняла сорока.

– Зачем, – говорю, – письмо, ежели ты сама рядышком со мной находишься? Давай я тебя буду о жизни твоей сорочьей расспрашивать, а ты мне подробно на вопросы мои отвечать!

Сорока согласилась, и начался у нас разговор.

– Итак, уважаемая сорока, – начал я. – Для начала представьтесь будущим моим читателям!

– Спутать меня ни с кем невозможно! – с готовностью затрещала сорока. – Красивое чёрно-белое оперение и длинный хвост делают меня, сороку, крайне неповторимой и потому легко узнаваемой!

– А вот скажите, уважаемая сорока, – перебил её я. – Мелкие птички обычно передвигаются прыжками, более крупные – вышагивают. А ты ведь птица довольно солидных размеров… а прыжками передвигаешься! Как тот же воробей…

– И что?! – обиженно застрекотала сорока. – Могу, кстати, и вышагивать, как те же ворона или грач, но мне прыжками удобнее! А видел бы ты, как ловко я перемещаюсь в кронах древесных! Белка, и та позавидовать может! А какой полёт у меня стремительный!

– Ну, скромности тебе не занимать, – миролюбиво заметил я. – А вот ещё вопрос. Ворона в письме сообщала, что она – птица певчая. А ты себя тоже к певчим птицам причисляешь?

– Разумеется! – важно ответствовала сорока. – Моё стрекотание очень мелодичное и для уха приятное! А ещё оно очень разным бывает: одно дело, ежели мы между собой по-дружески переговариваемся, и совершенно другое, когда опасность неподалёку замечаем. В первом случае сорока медленно стрекочет, во втором – быстро и отрывисто. И не только сороки, все животные в окрестности этот сигнал опасности распознают и…

– И охотников с носом оставляют! – закончил я за сороку. – А теперь немножечко о своём образе жизни. Где живёшь, чем питаешься…

– Я – птица оседлая! – гордо сообщила сорока. – Густого леса избегаю, обитаю в небольших лесах и перелесках, в рощах, парках, садах, нередко возле человеческого жилья. А знаешь почему?

– Из-за питания? – догадался я.

– Именно! Я – птица всеядная, питаюсь, как животными, так и растительными кормами. Каюсь, что могу разорять гнёзда мелких пичужек, зёрна и семена на полях склёвывать, но чаще насекомых ловлю, особенно, когда птенчиков имею…

– Вот и давай о размножении твоём более подробно, – попросил я.

– Мы, сороки, птицы парные, – пояснила сорока. – И гнездо строим вместе, и птенчиков выкармливаем. И защищаем их, в случае необходимости!