Борис Костин - Митины открытия

Далеко за рекой, у леса, догорала варя. Сначала огненно-красная, она становилась лиловой, потом розовой. Над лесом, словно спелые яблоки в колхозном саду, висели розовобокие облачка. А в вышине всё больше темнело небо и наконец замерцали крупные ясные звёзды. Ночь опускалась над лугами тихая и душистая, словно это была не ночь, а так и не захотевшие стать ночью сумерки. Лишь светлая полоска за рекой да неугомонные кузнечики напоминали о закончившемся трудовом дне. И ещё где-то в стороне, у самого леса, играл на гармони Коля Вагин, и слышалась песня.

Мама привстала, поправила сено в ногах Мити. Потом тихонько засмеялась и сказала с ласковой укоризной:

— Устал наш сын. Даже кусок хлеба не успел доесть, так и уснул. И смотрите, Серафима Васильевна, улыбается во сне, будто маленький, — и она погладила разметавшиеся по лбу Митины волосы.

Не уехал Митя с покоса и на следующий день. Нагулялся за день, надышался вволю запахом луговых трав и спелого сена, а потом, когда лёг спать у стога, попросил маму:

— Расскажи мне, мамочка, сказку. Про что-нибудь нестрашное и хорошее.

Подумала-подумала мама и сказала:

— Хорошо, слушай.

— Жили-были в одной деревне три соседа, три Ивана.

Иван-дымокур больше всего на свете курить любил. Зимой на печи лежит, а летом в огороде под кустом сосёт свою трубку и кольцами дым пускает. Да так наловчился, что мог дымовые кольца, словно баранки, на гвоздь нанизывать. Дивились люди, как это ловко у него получается.

Иван-певун всё песни распевал. Выйдет в лес, в поле — и соловьём зальётся. Хорошо пел Иван. Но на работе от него немного проку было: начнёт что-нибудь делать, да так и не кончит. Льётся песня за песней, а работа стоит.

И третьего соседа тоже звали Иваном. Не умел он дымовые колечки пускать, не умел он красивые песни петь, зато был в колхозе на все руки мастер.

Собрались как-то осенью вместе три Ивана. Сели на завалинку, стали про урожай говорить.

— Почему это, — обижается Иван-дымокур, — у меня в огороде картошка мелкая, морковка тощая, помидоры кислые? Плох нынче урожай.

— А у меня он вроде и не плох, да больно уж всё невкусное, — говорит Иван-певун. — Красивое, а невкусное.

— Хорош урожай! — сказал третий Иван. — Смотрите, сколько машин с картофелем, овощами и яблоками с колхозных полей и садов идёт.

И заспорили все трое, почему это такие урожаи везде разные. А дело уже под вечер было, смеркалось.

И вдруг видят, идёт к ним с поля старичок с мешком за плечами. И пахнет от его мешка хлебом пшеничным, липовым мёдом и ароматными антоновскими яблоками.

— Здравствуйте, люди добрые! — поклонился старик. — Слышал я, о чём спор у вас. А чтобы зря не спорить, не ругать Урожай понапрасну — вот вам три яблоньки. Посадите их и ждите: через год я снова приду к вам в эту пору и скажу, почему Урожай не ко всем поровну ласков…

Тряхнул старичок льняной бородой, тронул усы пшеничные и дальше отправился.

Долго молчали изумлённые Иваны: сам дед Урожай к ним приходил, разговаривал с ними.

…Стали поутру яблони сажать.

— Вот беда, — ворчит Иван-дымокур, — лишнее дело на меня свалилось. Эдак и покурить не успеешь.

Кряхтел он, кряхтел, ворчал он, ворчал, но всё-таки посадил яблоньку у себя в огороде. Очень уж ему хотелось угнать, почему к нему Урожай неласков. А посадил-то как: копнул лопатой ямку, ткнул в неё деревце, засыпал корни кое-как и даже не полил. Умаялся бедняга! Снова под куст дымить завалился, да так о тех пор и не подходил больше к яблоньке.

Иван-певун у себя в саду с песней яблоню сажал:

И после он приходил к ней. Иногда землю лопатой копнёт, иногда лишнюю ветку обломит, а чаще всё около неё песни пел. Красивые, ласковые песни:

Слушали люди и думали, вот как любит Иван-певун свою яблоню, вот как он заботится о ней. А бедную яблоньку в это время то червяки, то тли всякие грызли, то паутиной её затягивало, то мучилась она в жаркие дни от злой жажды. У Ивана же до дела руки не доходят. Вот и стоит его яблоня песнями обласканная да неухоженная, не сирота как будто, а сиротинушка.

А третий Иван встал в то утро раньше всех, вместе с солнышком, и понёс свою яблоньку в колхозный сад.

Выкопал там глубокую яму, положил плодородной земли, полил как следует и только тогда посадил яблоню. А вместе с ней посадил ещё много-много яблонь для колхоза. Сел потом Иван-садовник на трактор, вспахал, забороновал землю в колхозном саду, чтобы легче корешкам дышалось, чтобы больше воды было в земле от долгих осенних дождей.