Борис Костин - Митины открытия

Всем папа нужен, всем он помогает, всех выручает. И когда ему за день удаётся что-нибудь хорошее сделать, он радуется, как ребёнок, и даже немножко хвастает:

— Видишь, Митя, как Ковалёвы колхозу нужны. Значит, не зря мы с тобой деревенским воздухом дышим.

Однажды приехал к папе на машине Иван Степанович с незнакомым дядей, так тот назвал папу «товарищ Ковалёв» и попросил помочь с какими-то бумагами для папиного завода.

А сегодня рано утром, когда папа перед завтраком колол дрова, пришёл к папе тракторист Коля Вагин с незнакомым парнем.

— Василь Дмитрия! Вы послушайте, что Игорь придумал, — и начал говорить о комбайне, про подъёмник и сварку, что-то чертил палочкой на земле.

Папа сначала только слушал, потом стал расспрашивать, потом воткнул топор в полено, взял у Коли палочку и тоже начал чертить, потом все трое громко заспорили, и наконец папа сказал Мите:

— Передай маме, я скоро приду, — и ушёл вместе с ребятами. К завтраку он, конечно, не успел.

Пора бы обедать — папы нет. Пора ужин на стол собирать, уже стадо на ночь домой пригнали — нет папы. Пропал папа.

— Так дело не пойдёт, — сказала мама. — Дмитрий, собирайся, пойдём отца выручать!

Надел Митя джинсы, куртку, чтобы комары не кусали, и отправился с мамой в дальний путь. Всю дорогу до мастерских мама ворчала.

— Ну что за человек! Никакого порядку не знает. И всё ему надо, будто без него не обойдутся, а ведь, наверное, так ничего и не поел…

К мастерским подошли, когда на машинном дворе уже горели лампочки. В несколько рядов стояли здесь под навесами колёсные и гусеничные трактора, комбайны и ещё какие-то машины. Через распахнутые настежь ворота большого корпуса доносились удары металла о металл, громкие голоса, яркие вспышки и треск электросварки. Приятно пахло машинами, бензином и жжёным углем. Всюду блестели металлом станки, а на площадке у входа возвышался комбайн, у которого вокруг папы стояли и сидели пять перемазанных людей и что-то оживлённо обсуждали. Но самым перемазанным был папа.

— Василий! — строго сказала мама. — Ты забыл, что у тебя есть дом и семья? И долго мы тебя ждать будем? Завтра ведь уезжаешь.

Коля Вагин вступился за папу.

— Вы его не ругайте, Елена Игнатьевна, это мы виноваты! А без Василия Дмитриевича мы не справились бы, он нам здорово помог. Вы не беспокойтесь, мы вас обратно мигом доставим — на машине! И на станцию завтра отвезём.

Папа ещё минут пять что-то объяснял, потом вытер руки промасленной тряпкой, ополоснул их бензином, насухо вытер и только тогда сказал:

— Поехали!

Машина домчала Ковалёвых домой в одну минуту.

— Митя, полей отцу на руки, мы его такого грязного домой не пустим, — грозно сказала мама, но в её голосе чувствовалась улыбка. — Ну-ка, Василий, бери мыло!

Митя лил папе воду из ковшика на руки, на шею, на плечи, папа с удовольствием мылся, фыркал и всё приговаривал:

— Ну и молодцы, ребята, — что придумали! Соображает у них голова, учиться им надо. Хорошие будут инженеры! Теперь при любой погоде хлебушек можно будет убирать без проблем. Такое дело и на заводе надо бы на всех комбайнах приспособить. Тут есть над чем подумать!

А потом, уже после ужина, сказал:

— Пойдем-ка, сын, ночевать ко мне на сеновал, ведь мне уезжать завтра. Полежим с тобой, поговорим напоследок.

— Так быстро! — вырвалось у мальчика.

— Всё сынок, кончился мой отпуск. Хорошего понемногу! Вы с мамой ещё недельки на три останетесь, а я поеду, дела ждут. Хорошо, Митя, мы с тобой отдохнули. Бабушку навестили — раз, забор и крышу ей починили — два, дрова почти все убрали — три. А остальные я потом закончу, я ведь на выходные буду приезжать. И колхозу хорошо помогли — это четыре. А сколько тропинок по полям-лесам мы с тобой исходили, сколько окуней и ершей поймали! Так что отличный у нас с тобой отпуск получился!

Митя лежал рядом с папой на сеновале и ему было так хорошо! Шуршало сено, где-то рядом шевелились и попискивали во сне воробьи, с поля доносился крик коростеля, а откуда-то издалека — песня:

Вот так и отдохнул в деревне Митин папа: товарищ Ковалёв — для одних, Василий Дмитриевич — для других, Василий — для мамы, Васенька — для бабушки, а для Мити — просто папа. Папа, которого мальчик очень и очень любит.