Кейт ДиКамилло: Как слониха упала с неба

— Именно так, — отозвался Ханс Икман.

Меж тем фокусник мерил шагами свою крошечную тюремную камеру.

— А что делать, если у них всё получится? Если они и вправду приведут сюда слониху? Тогда мне уже не отвертеться. Придётся произнести заклинание. Придётся всё — таки с ней расстаться. Увы, увы…

Внезапно фокусник перестал метаться по камере. Подняв голову, он поглядел в крошечное окошко под потолком и с изумлением увидел, что в воздухе танцуют снежинки.

— Надо же! — сказал он вслух, хотя рядом никого не было. — Снег пошёл. Как красиво…

Он замер под окошком — просто смотрел, как падает снег. И боль от предстоящего расставания с самым великим чудом, которое ему довелось совершить в жизни, вдруг утихла.

— Что ж, — сказал фокусник. — Чему быть, того не миновать.

Он так одинок, так давно, так отчаянно и безнадёжно одинок. Возможно, он и остаток дней проведёт в одиночестве — здесь, в тюрьме. Неожиданно он понял, что сейчас важны не фокусы, не заклинания, а нечто куда более простое и одновременно куда более сложное, чем вся его магическая наука. Ему захотелось, чтобы рядом с ним была живая душа. Чтобы можно было взять близкого человека за руку, подвести к окну, чтобы смотреть вместе на падающий снег, — чтобы любить и быть любимым.

— Видишь? — сказал бы он, глядя на снег. — Ты это видишь?

Питер, Лео Матьен, Ханс Икман и мадам ЛеВон остановились перед внушительными двустворчатыми воротами, прорубленными для слонихи в стене дворца графини Квинтет.

Питер вздохнул.

— Для начала постучим, — сказал Лео Матьен. — Да — да, сначала надо постучать.

— Верно, — согласился Ханс Икман. — Давайте постучим.

Все четверо подошли к воротам, постучали, а потом принялись дубасить по ним кулаками.

Время остановилось.

У Питера возникло ужасное чувство, будто он делает это всю жизнь: стоит, и барабанит в наглухо запертую дверь, и просит, чтобы его впустили в неизвестность, в такое место, про которое ему ничего не ведомо. Да и есть ли оно вообще? Пальцы у него заломило от холода. Снег колол лицо и валил все сильнее.

— Может, это сон? — сказала из своей каталки мадам ЛеВон. — Может, нам всё это просто снится?

Питеру вспомнилось, как открылась дверца в пшеничном поле и как он держал на руках Адель. А потом он вспомнил, какими глазами смотрела на него слониха. Сколько в них было отчаяния.

— Пожалуйста! — закричал он. — Впустите нас!

— Впустите! Прошу вас! — подхватил Лео Матьен.

— Мы очень просим! — вторил им Ханс Икман.

Наконец со скрежетом отодвинулся засов, откинулся крюк, повернулся ключ в замке и медленно, словно нехотя, створки начали открываться. На пороге стоял маленький горбатый человечек. Он шагнул на улицу, поочерёдно подставил щёки — сначала левую, потом правую — падающему снегу и рассмеялся.

— Вы стучали? Что вы хотите? — спросил он и опять засмеялся.

Когда Питер объяснил ему, зачем они пришли, Барток Уинн захохотал.

— Значит вы, ха — ха — ха, хотите отвести слониху, хи — хи — хи, в тюрьму, к фокуснику? Ой, не могу, смешно! Чтобы он там поколдовал и отправил её, уах — ха — ха, домой?

Он так хохотал, что даже потерял равновесие и плюхнулся прямо на снег.

— Что тут смешного? — спросила мадам ЛеВон. — Скажите же нам, мы тоже хотим посмеяться вместе с вами!

— Вместе со мной? Что ж, смейтесь! Ведь завтра я превращусь в хладный труп. Ха — ха — ха! Правда смешно? Вы только представьте: просыпается графиня поутру, а слонихи — то и нету! Хаха — ха! Кто позволил украсть ее? Не кто иной, как Барток Уинн! А подать сюда этого, хи — хи — хи, Бартока Уинна!

Человечек буквально сотрясался от хохота, а потом он уже не успевал делать вдох, и смех его стал беззвучным — горбун только раскачивался, открыв рот.

— Ну а если вас тут поутру тоже не будет? — спросил Лео Матьен. — Вы ведь можете исчезнуть вместе со слонихой?

— Что? Ха — ха — ха, — заливался смехом Барток Уинн. — Что вы сказали? Уха — ха — ха!

— Я сказал, что вы тоже можете исчезнуть, — ответил Лео Матьен. — Вы можете, как и слониха, попасть в то место, где вам на самом деле надлежит быть.

Барток Уинн замер, глядя то на Лео Матьена, то на Ханса Икмана, то на Питера, то на мадам ЛеВон. Они тоже замерли в ожидании.

А с неба падал снег. И в наступившей тишине Барток Уинн узнал этих людей. Это были люди из его сна.

В ту ночь в бальном зале дворца графини Квинтет, когда слониха открыла глаза и увидела мальчика, она ничуть не удивилась. Она просто подумала: «Это ты? Я знала, что ты за мной придешь»