Гелена Воланская - Тайна

Начальник закурил короткую сигару. Выпуская дым, он сопел и пыхтел, совсем как маленький Ферко, когда тот делал вид, будто курит. Он внимательно смотрел на мать Лацо и сочувственно кивал головой.

— Мой старший сын не вернулся с Восточного фронта, — продолжала мать, — мужа, точно вора какого, по тюрьмам гоняют, а мне приходится одной двоих детей кормить и воспитывать.

— Этот мальчик — ваш младший? — спросил начальник, уставившись на Лацо. Глаза у него были круглые, навыкате, как у рака.

— Средний. Младшему осенью минет четыре года.

— Поди сюда, мальчик. Ты ведь не боишься меня? Да ты совсем большой, настоящий жених. Мать, наверно, тебе уже и невесту подыскала. Ну, не робей, выше держи голову, иначе девчата засмеют, ни одна за тебя замуж не пойдет.

Покраснев до ушей, Лацо подошел поближе. Неожиданно Ланцух подхватил его и посадил к себе на колени.

Стараясь не показать, что ему страшно, Лацо робко пытался высвободиться из цепких объятий гардиста.

— Да, ты не храброго десятка, паренек. Как тебя зовут?

— Лацо.

— Скажи-ка, Лацо, тебе жалко, что брат не вернулся?

Мальчик смутился и с немым вопросом повернулся к матери. Она сильно побледнела и чуть заметно кивнула головой.

— Да, мне жалко, — прошептал Лацо.

«Эх, до чего же он хитрый! Вот какую ловушку расставил. Надо быть начеку, — решил про себя Лацо. В первую минуту, правда, он едва не расплакался с перепугу, но теперь был спокоен. — Нехорошо только, что мама так разволновалась».

У Ланцуха были большие желтые зубы, выпиравшие изо рта, а зрачки его круглых, выпуклых глаз беспокойно шмыгали по сторонам. Мальчику было очень противно сидеть на коленях у отвратительного гардиста.

— Можно мне встать? — осмелев, спросил он.

— А что, разве тебе тут неудобно? — притворно удивился Ланцух. — Сидишь на мягком. У меня есть сынишка — такой же сопляк, как и ты, и он готов целыми днями сидеть у меня на коленях. Ну ладно, скажи, хочешь стать гардистом?

Лацо опустил глаза. Широкие плечи в сером мундире заслонили от него сноп солнечных лучей, ворвавшихся в окно.

— Ведь я еще мал, — прошептал он, украдкой, из-под опущенных ресниц, поглядывая на начальника: не прибьет ли он его?

И тут у Лацо родилась остроумная идея: а что, если сейчас заговорить о цели их прихода? Лацо поднял голову и сказал с самым невинным видом:

— Может быть, отец и записал бы меня, если бы он был дома. Пан начальник, когда вы вернете нам отца? Вам он не нужен, а мы без него скучаем и мама болеет.

Лацо почудилось, что в этот момент его слышит вся команда. Ондра, наклонив набок голову, наморщил нос и спокойно кивает Лацо. У Зузки лицо очень серьезное, а Иван дружелюбно улыбается, и на щеках у него появились две ямочки.

Лацо с облегчением вздохнул. Команда одобрила бы его.

— А кого тебе жаль больше — отца или брата? — спросил начальник.

— Отца, — уверенно ответил Лацо.

— Почему? Твой брат ведь уже умер?

— Нет, жив, — выпалил Лацо.

— Откуда ты знаешь?

Начальник быстро схватил мальчика за подбородок и подозрительно впился в него своими рачьими глазами. Лацо даже показалось, что они стали еще более круглыми, чем раньше.

— Тетушка Кубаниха говорит, если бы он умер, так… так нам бы пришло письмо.

— Дурачок, разве покойник может писать письма? — не отставал гардист.

— Не знаю, — пробормотал Лацо.

— Ему дурно! — вскричала Главкова. — Посмотрите, как он побледнел…

— Я обращаюсь с этим сопляком, как с родным сыном! Никто его не обидел, — рассердился начальник и спустил Лацо с колен.

Мать встревоженно посмотрела на сына.

— Выйди, погуляй немного на воздухе, я скоро приду, — нетвердо сказала она.

Лацо отрицательно мотнул головой. Он боялся оставить мать одну.

Начальник, побагровев от злости, встал:

— Я могу позвонить отсюда прямо в тюрьму. Стоит мне сказать одно слово, и вашего мужа выпустят. Будьте благоразумны, помогите мне. Я отвечаю за порядок во всем районе. Мы никого не притесняем, мы только следим за порядком. Так вот, нам сообщили, что в ваших лесах скрываются солдаты, бежавшие с Восточного фронта. В деревнях им оказывают помощь, иначе они давно погибли бы от голода и холода. Я не успокоюсь до тех пор, пока не переловлю всех этих бандитов. Вы, вероятно, знаете кое-кого из них. Вспомните, Главкова. Подумайте!

Начальник закашлялся, долго не мог выговорить ни слова и только стучал кулаком по столу.

— Мы ничего плохого им не сделаем, — продолжал он, когда кашель затих. — Как только они сдадутся нам, мы дадим им работу… Наш уважаемый друг, немецкий военный советник, требует, чтобы мы как можно скорее очистили леса от мятежников. Ставлю вас в известность, что в самое ближайшее время мы направим в горы карательную экспедицию, и тогда эти безумцы захлебнутся в собственной крови.