Гелена Воланская - Тайна

— Того рабочего, который мне тогда дал пакет.

Собеседник Ондры побледнел еще сильнее. Он поднес кружку ко рту, но не стал пить, а только заслонил ею лицо.

— А кто с ним был еще?

— Не знаю, я их плохо разглядел. А его сразу узнал. Такая жалость, не успел передать ему пиво! Только я подбежал, а уж они поехали.

У мальчика вырвался вздох. Он поднял голову, посмотрел на своего взрослого товарища и понял, что сообщение об аресте четырех рабочих очень его взволновало.

— Наши господа хотят обеспечить «порядок», чтобы спокойно отпраздновать четырнадцатое марта [5] 14 марта 1939 года — день установления так называемого «самостоятельного» Словацкого государства. , — тихо, словно про себя, сказал он. — А у вас все по-старому?

— Да. Портфель я спрятал.

— Молодец, Ондриш! Сейчас я отправлюсь в город, разузнаю подробности, а потом приду к вам. Не горюй, малыш, все они скоро вернутся. И твой отец тоже. Ну, до скорого свидания!

Рабочий скрылся между вагонами, а Ондра медленно пошел к выходу.

— Эй, Ондра, где ты запропастился? — услышал он голос Адама.

Мальчик живо подбежал к приятелю.

— Помоги этой даме поднести чемоданчик, он не тяжелый. А в другой раз не убегай далеко, будь под рукой.

Перед Ондрой стояла высокая бледная женщина в сером платке.

— Не тяжело ли для такого парнишки? — неуверенно сказала она.

— Да что вы, он уже большой. А заработать ему нужно. Верно ведь?

Ондра не вмешивался в их разговор. Случись это в любой другой день, он похвастал бы своей силой, подхватил бы чемодан, как перышко. Но сегодня на душе у него тяжело.

Ему вспомнился хмурый осенний день, когда они с матерью напрасно ждали отца к обеду. Лил дождь, ветер врывался в печную трубу, гудел и выл, грозя сорвать крышу. Они долго ждали. Потом кое-как перекусили, оставив отцу еду в той самой кастрюле, в которой мама теперь оставляет обед для Ондры. Отец не пришел и к ужину. Мама разволновалась, надела пальто и уже собралась пойти на вокзал. Вдруг на пороге их комнаты появился товарищ отца — Матей Клинчак. Он промок насквозь, вода в три ручья стекала с его пальто, и вскоре у его ног образовалась делая лужа.

— Вашего мужа арестовали, — брякнул он.

Мать только тихо вскрикнула. А Ондришка сперва даже не сообразил, что случилась беда. В комнате воцарилась страшная тишина, и только тогда Ондра понял, что произошло нечто ужасное. «Мы тебя не оставим. Комитет послал меня к вам», — сказал Матей маме.

Наверно, и «борец» тоже коммунист. Недаром тогда на вокзале его выслеживал шпик.

«Ничего!» — крикнул ему на прощанье «борец» и весело прищурился.

Сердце Ондры сжалось при этом воспоминании. Однако времени на размышление у него не было. Он взял чемоданчик и, вздыхая, побрел вслед за женщиной.

— Куда? — осведомился Ондра с профессиональным безразличием.

— Долгая улица, номер тридцать два, — ответила женщина и прошла вперед.

Ондра медленно следовал за ней, сердито косясь на прохожих. Ходят тут, болтают о пустяках, а честных рабочих среди белого дня арестовали, и никому до этого дела нет!

— Мальчик, как зовут тебя? — спросила женщина.

Она шагала теперь рядом с ним, с любопытством разглядывая своего маленького носильщика.

— Ондра, — сухо отрезал он, не намереваясь поддерживать разговор.

Женщина заметила, что глаза у него заплаканы.

— У тебя есть отец?

— Есть.

Настойчивые вопросы женщины раздражали Ондру. Не станет же он делиться своим горем с каждым встречным!

— Отец, верно, болен?

Мальчик нахмурился.

— Он в тюрьме сидит, — вдруг выпалил Ондра и сразу же пожалел о своей откровенности.

Как это ей удалось вытянуть из него такое признание? Ондра исподлобья поглядел на женщину. Она побледнела и закусила губы.

— Перейдем на другую сторону, — проворчал Ондра.

Он нарочно обогнал женщину и шел большими шагами. Она едва поспевала за ним. Так ей и надо! Нечего приставать со своими дурацкими расспросами. Как он ненавидел это бледное лицо! Ишь, любопытная! Да ну ее! Они остановились перед домом номер 32.

— Теперь куда? — угрюмо спросил он.

— На первый этаж, к привратнику Марко.

Мальчик поставил чемодан у дверей. Он устал, и злость его уже улеглась. У женщины в глазах стояли слезы. Она вынула из кармана ассигнацию и протянула мальчику. Ондра смутился и отрицательно замотал головой.