Мари Деплешен - Волна любви на озере дружбы

– Ну что? – заискивала мама с нотками надежды в голосе.

– Нет, честное слово, – говорила я, – никого. Может, на следующий год, когда вырасту…

В конечном счете в маминых глазах мелькало разочарование, на том разговор и заканчивался. Ну что плохого в том, что я люблю одиночество? Я же никому зла не причиняю. Смотрю в окно, придумываю разные истории в ванной перед зеркалом, воображаю, что я – в Индии, слоняюсь по квартире, читаю книжки.

И вот в моей одинокой жизни Тим стал мне другом. Как и планировалось, он приходил за мной в школу по вторникам и четвергам. Как и планировалось, мы весело болтали. Однако совершенно не планировалось, что мы будем болтать исключительно по-французски.

Мы честно попробовали говорить по-английски, но ничего не вышло. Вы когда-нибудь пробовали беседовать на неизвестном вам языке? Ничего не получится. Потому что, по правде говоря, после двух месяцев занятий мне сложно было изъясняться по-английски. Я могла задать несколько вопросов и даже на них ответить. Я могла спросить у собеседника, как его зовут, из какой он страны и как зовут его друзей. Могла узнать, который час. Когда приходил Тим, я каждый раз осведомлялась, сколько сейчас времени.

– What time is it , Тим?

Но всякий раз было четверть шестого, поскольку по вторникам и четвергам я выходила из школы в одно и то же время, а Тим был пунктуальным юношей.

Вначале Тим попытался задавать другие вопросы, но я не понимала ни слова из того, что он говорил. А когда он был рядом, в моем словарном запасе не оказывалось нужных слов, чтобы рассказать ему о куче разных мелочей, которые вертелись у меня в голове.

– Do you speak French ? – наконец спросил Тим.

«Говорите ли вы по-французски?» – по крайней мере этот вопрос я способна была понять.

– Yes, I do, – ответила я.

– Wonderful , – радостно ответил Тим, – ну его, этот английский. Лучше ты будешь меня учить французскому, я тоже должен практиковаться.

– Как скажешь, – согласилась я. – Я буду твоим учителем по практике французского языка.

– Огромное спасибо, – сказал Тим. – Желаете ли вы хлеба тебе на полдник?

Два раза в неделю мы вместе читали задание по английскому, тренировали произношение. Это занимало десять минут, а потом мы могли говорить о другом. Само собой, когда я оставалась одна, я выучивала уроки так, чтобы комар носа не подточил. Если мне хотелось, чтобы Тим остался, нужно было действительно доказать родителям, что их идея оправдалась. Мой английский должен был стать безупречным. Я старалась изо всех сил, чтобы моя оценка не опустилась ниже 17 из 20.

Таким образом, до маминого прихода с работы мы болтали на французском. Я рассказывала Тиму о школе, прочитанных книжках, своих мечтах, например иметь крылья или поехать в Индию. Тим был прекрасным собеседником и задавал отличные вопросы.

– Кто тот преступник, что вышел из школы вместе с тобой? – спрашивал он.

– Высокий мужчина в очках и зеленой куртке?

– Именно тот.

– Месье Лакэ, мой учитель математики.

– Он не учитель, – произносил Тим и хмурил брови. – Он – опасный убийца. Думаю, тебе надо прекращать математики. Я сейчас об этом информирую вон тому полицейскому-регулировщику.

И он направлялся к регулировщику с криками:

– Сэр! Сэр…

Я с хохотом бежала за ним:

– Нет, Тим, нет, у тебя будут неприятности.

Услышав крики, полицейский поворачивался в нашу сторону, а Тим подбегал к нему и спрашивал:

– Не будете ли вы так любезны, сударь, указать, где находится ближайшая булочная?

Мы покупали булочки с шоколадом, две – ему, одну – мне, и возвращались домой. Тим ставил чайник, наливал нам чай с молоком и усаживался напротив меня за кухонным столом.

– Итак, барышня, расскажи мне о жизни в Индии, – просил он.

А еще он спрашивал иногда:

– Какую книгу мы недавно прочли и можем ли мы одолжить ее несчастному английскому студенту, изгнанному из своей страны?

Как-то вечером он зашел за мной в школу, размахивая в вытянутой руке свертком в подарочной бумаге.

– Я покупил его тебе сегодня утром, глупая болтушка.

Я прыгала, пытаясь достать сверток.

– Надо говорить «купил его тебе», тупой лентяй. Отдай мне мой подарок.

– А что такое «лентяй»? – спросил Тим, протягивая мне сверток. – Это насекомое?

Я разорвала бумагу. Это оказалась книга Редьярда Киплинга «Простые рассказы с гор».

– Она на английском? – с легким разочарованием спросила я.

– Отнюдь не на английском, барышня-лентяйка, – улыбнулся Тим. – Это перевод на французский. Это книга для чтения, а не для занятий. Я буду тебе крошечку читать каждый вечер.