Лидия Будогоская - Повести

На нем такая же спецовка, кепка, противогаз через плечо. Я бы ни за что его от них не отличила, так бы он и прошел вместе с ними на двор, если бы раньше в переулке не приметила вот эту голову опущенную и приподнятые плечи.

— Стойте! — сказала я.

Он сейчас же остановился.

— Вы куда идете?

— Я рабочий… — отвечает он.

— Какой рабочий? Я же видела: вы со двора не выходили. Из переулка идете?..

— Ну и что же, — говорит он и смотрит на меня тускло исподлобья. — Я строитель Медведев. Вы разве меня не запомнили? А я вот даже знаю, что вас Ольгой зовут.

Смотрю я на него… Кажется, строитель Медведев у нас был. Но почему же он не пришел на работу с утра, а только сейчас?.. Прогулял и теперь не знает, как ему в ворота прошмыгнуть?..

— Покажите ваш пропуск! — сказала я.

— А пропуска у меня нет, — говорит он.

Вот это меня удивило.

— Почему же у вас нет пропуска?

— А я сейчас у вас уже не работаю. Направили в другое место.

— Ах так, — говорю я, — так зачем же вы идете?

— Повидаться.

— Повидаться? Повидаться я вас не пропущу.

— Подумать,- говорит он,- какие строгости! Сколько времени здесь работал, а теперь и повидаться нельзя.

— А вы идите к главному подъезду и попросите разрешения у дежурного по части, — сказала я.

Он покачал головой и говорит:

— Нет уж, некогда мне канитель разводить. Так вы передайте Кондратьичу, что к нему приходил Медведев…

— Вы к Кондратьичу? — говорю я. — А знаете что? Я Кондратьича могу вызвать сюда за ворота. Вы с ним и повидаетесь.

Медведев немного оживился.

— Пожалуйста, — говорит, — пожалуйста!

— Ладно, вызову. Но только отойдите вы от ворот. Он отошел к забору.

Хорошо, что я догадалась так сделать. Быть может, Кондратьичу тоже будет обидно, что к нему пришли, а повидаться не удалось: никто даже не захотел его об этом известить. Вызвать за ворота можно даже военнослужащих — это самое обыкновенное дело. Я подозвала дядю Васю.

— Скажи Кондратьичу, пускай выйдет за ворота. К нему Медведев пришел.

Дядя Вася оставил возле меня совок и метлу и побежал. Да ведь он готов лоб расшибить для Кондратьича.

Возвращается.

— Кондратьич выйти не может, — говорит дядя Вася, — потому что ему надо сейчас принимать картошку. Так ты Медведева к нему пропусти.

— Нет, пропустить не могу, — сказала я.

— Ой, брось, — говорит дядя Вася, — брось ерундить! Пройдет и сейчас же при тебе выйдет; а так тоже нельзя ни для кого снисхождения не делать, особенно для Кондратьича. Он сказал: «Передай Ольге, что пришел мой племянник и я прошу его ко мне пропустить».

Я молчу. Что ж, ссориться с дядей Васей, с Кондратьичем? В самом деле, пройдет племянник к Кондратьичу, поговорит и выйдет. Пустяки! Медведев опять к воротам подходит.

— Кондратьичу некогда, — говорю я. — Проходите к нему, только ненадолго: мне скоро смена.

— Да мне всего на десять минут, — сказал он и прошмыгнул на двор. Так быстро! Я даже от него не ожидала. Точно растаял среди рабочих.

Представляла я себе, как будет хорошо, когда сменюсь, но получилось другое.

Когда я ужинала, я не чувствовала, что ем, и, лежа в постели, не ждала, когда придет Дашенька. Мне ничего не хотелось рассказывать — Медведев не вышел…

Еще полчаса рабочие таскали кирпичи, и я держала ворота открытыми. Не вышел, а говорил: «Мне всего на десять минут». «Ну, ничего, — подумала я, закрывая ворота. — Я его через будку выпущу». Стою в будке, — не появляется… и дядя Вася исчез, а то бы я дядю Васю послала его искать. А тут не появляется и не появляется.

Пришла мне смена. Первый раз я смене не обрадовалась. Ну, что делать? Не могу же я сказать, что хочу стоять на посту еще!.. Я сдала пост.

Да, Медведев так и не вышел при мне.

В комнате еще полумрак, тишина. Но вдруг заговорило радио. Шесть часов. Новый день занимается…

При первых звуках радио на отделении дежурная сестра встряхивает градусники и начинает еще сонным больным измерять утреннюю температуру… На заднем дворе вырастает, как из-под земли, фигура дяди Васи. Он начинает скрести асфальт метлой. А часовые? Часовые шагают взад и вперед бодро, думая, что осталось стоять уже недолго… Вот что значит шесть часов.