Андрей Усачев - Дед Мазай и другие

Скатерть разворачивалась перед гостями, и перед каждым появлялось свое блюдо: одним – уха, другим – потроха, третьим – холодец, четвертым – леденец…

Медведь потянулся к пирожку с малиной, но его моментально утянула шустрая Маша. Потапыч в недоумении развел лапами.

– Я хочу сказать, – встал Кощей Бессмертный и, достав очередную бутылку яда, выдохнул. – Горько…

Змей-Горыныч, все еще загипсованный и забинтованный, высунулся из пещеры и прислушался:

– Горько, – донеслось откуда-то издалека.

– И больно, – добавила самая перебинтованная третья голова.

– «Младшенькая!»… «Цветочек!»… – передразнили ее первая и вторая.

А гости за столом нестройными голосами запели свадебную песню:

– Ну, нам пора! – сказала младшая Яга, вытаскивая из-за стола Лешего.

И новобрачные побежали к Избушке, которая нетерпеливо скребла лапой землю. Она тоже впервые отправлялась в свадебное путешествие.

На бегу невеста бросила венок, и к нему толпой рванули русалки, кикиморы, царевна-лягушка… Но всех опередила вылетевшая из Емелиной печи щука:

– По сючьему веленью, по моему хотенью, – прошепелявила она, не выпуская из пасти венок…

А что из этого вышло, и за кого щука замуж вышла – бабушка мне не рассказала, потому что второй носок довязала.

Старушка задула свечку, подбросила дров в печку и тихонько запела:

Была весна.

Сквозь чистый звук капели и мутное журчание ручьев слышался размеренный скрип.

Дед Мазай пилил дрова. Другой конец двуручной пилы был привязан веревкой к молодому дубку. Дубок гнулся и скрипел. Мазай кряхтел. Или наоборот: скрипел Мазай, а кряхтел дубок.

Изба Мазая стояла на краю деревни, на косогоре. Рядом был небольшой огородик. А ниже, у воды, лежала старенькая лодка. Вот и все дедово хозяйство.

Где-то закричали петухи. Мазай выпрямился – распрямился и его напарник. Сняв шапку-ушанку, дед вытер ею пот со лба и посмотрел на реку.

Вода прибывала. Прибрежные кусты уже были в воде. Мимо проплывали подмытые рекой деревья, стога прошлогоднего сена, тазы с бельем…

Над большим вороньим гнездом с карканьем летела ворона и долбала клювом по головам не в меру любопытную рыбу. Одним словом, наводнение.

– Эхе-хе, – сказал дед Мазай. – Ну, и потоп нынче!

Мазай с охапкой дров зашел в избу. Старенький чайник уже закипал. Дед налил кипяток в жестяную кружку и бросил туда щепоть сухой травы. Затем открыл дверцы шкафчика, в котором хранил продукты. Шкаф был пуст. Только на верхней полке лежала черствая горбушка.

Пока дед, кряхтя, шарил по нижним полкам, горбушку утащила мышь.

Мазай выпрямился и только руками развел. Затем снял со стены ружье и вышел из дома.

Вода в реке продолжала прибывать. Лодка деда была уже наполовину в воде. Мазай отодвинул мешавший ему багор и сел за весла. Заскрипели уключины. Лодка отплыла от берега.

Мазай пристал к заросшему кустарником острову.

– Фр-р-р-р-р… – неожиданно совсем рядом взлетела стая уток. Но пока дед стаскивал ружье, утки улетели. Мазай с ружьем наизготовку двинулся вдоль берега и через некоторое время увидел торчащие из кустов заячьи уши. Дед осторожно раздвинул кусты и остолбенел…

Заяц, уши которого он увидел, оказался верхним в живой заячьей пирамиде. Островок, на котором сгрудились зайцы, был со всех сторон окружен водой. Ушастые жались друг к другу и отчаянно верещали. Было ясно: еще немного – и заячий островок окажется под водой.

– Эхе-хе, – сказал Мазай и почесал затылок под шапкой.

Мазай направил лодку к заячьему острову. Лопоухие перестали верещать и стали косить на деда, не зная, чего от него ожидать. Когда лодка причалила, Мазай взял одного зайца на руки и перенес в лодку. Остальные, поняв, что ничего плохого им не сделают, стали запрыгивать сами.

Лодка, забитая зайцами, просела по самые борта. Старик потихоньку стал выгребать против течения. Вдруг зайцы снова принялись верещать и лопотать. Мазай оглянулся…