Дарья Донцова - Амулет Добра

Прежде чем Мафи успела ахнуть, Марсия развернулась и понеслась назад по дороге с такой скоростью, словно к ее спине был привязан реактивный двигатель. Куки заревела в голос, у нее вмиг промокла шерстка на шее, груди, животе, лапах… Слезы лились из глаз маленькой мопсихи потоком.

– Меня никто не любит, – причитала она, – все только замечания делают. А почему? Потому что я вам правду говорю!

Мафи испугалась, закрыла голову лапами, опустила уши и затряслась. Ну почему именно сейчас, когда на дороге появился сундук, Феня и Черчиль убежали за каким-то странным цветком?! Она, Мафи, еще не взрослая, ей не справиться с букетом проблем. Непонятно, как поступить? Нестись за Марсией и тащить ее назад? Утешать Куки? Безвыходное положение! «Из любой ситуации можно найти выход», – прозвучал в голове дворняжки голос Антонины. Мафи стряхнула оцепенение. Где чихуахуа? Куда она подевалась? Сейчас на тропе находятся рыдающая Куки, совершенно растерявшаяся Матильда и сама Мафи. Антонина словно растворилась в воздухе. Похоже, помощи ждать не от кого. Надо действовать самой!

Мафи встряхнулась.

– Матильда!

– Да? – прошептала белка.

– Займись Куки, я побегу искать Феню и Черчиля, – скороговоркой выпалила Мафи. – Знаешь, куда подевалась Тонечка?

– Нет, – еле слышно сказала Матильда, – мне плохо, голова болит.

– Прекрати, – рассердилась Мафуся, – Куки хуже, чем тебе! Успокой ее.

– Как? – пролепетала Матильда. – Давай лучше я на поиски друзей брошусь!

Но Мафи уже кинулась в кусты, крича во все горло:

– Фенюша! Черчиль! Ау! Антонина! Вы где?

Бежать пришлось недолго. Метров через сто Мафи увидела на траве очаровательную колыбельку, которую прикрывал висевший сверху розовый полог, расшитый золотыми звездами. Мафуня кинулась к колыбели, бесстрашно отдернула полог и обомлела. Под очаровательным мягким одеяльцем в пижамке с изображением мишек, прижимая к себе плюшевого белого зайчика, с самым счастливым выражением на мордочке лежала Антонина. Мафи, пытаясь справиться с изумлением, начала трясти чихуахуа. Тоня спокойная, рассудительная, она обладает большими познаниями в разных науках, никогда не выходит из себя. Мафи казалось, что она идеальная собака, пример для подражания, и уж кому-кому, а ей легко пройти по Дороге Искушений. У чихуахуа нет никаких грешков, она не обжора, как Зефирка, не обижается, как Марсия, не трясется от страха вроде Фени, никогда не кинется к украшениям, не будет рубить всем правду в глаза и не боится вернуться в мир людей, чтобы хранить их. Мафи вздрогнула: вновь стать Пошлавон ужасно! Она такого никогда не захочет. Но Антонина-то ничего не опасается. И что оказалось, Антонина в глубине души мечтает снова стать маленьким щенком, спать под розовым пологом, играть с плюшевым зайкой…

Это просто невозможно, но это так!

– Похоже, я совсем не знаю Антонину, – бормотала Мафи, дергая чихуахуа за передние лапки, – никогда не беседовала с ней по душам. Тоня, очнись!

«Младенец» не открыл глаз. Мафи испугалась и наклонилась к мордочке названой сестры Черчиля. Уши уловили слабое дыхание.

– Фу! – облегченно вздохнула Мафи. – Она жива.

Некоторое время Мафи пыталась разбудить Тонечку, потом, поняв бессмысленность своих попыток, решила поискать Феню и обнаружила ее сидящей на камне со старинной книгой в лапах. Феня казалась окаменевшей. Рядом на траве полулежал Черчиль, перед ним был раскрыт толстый том. Мопс тоже не шевелился.

– Вы же уходили за цветком Дордоны! – воскликнула Мафи. – Зачем взяли книги? Вы же умные, а не сообразили, что Километр Волшебства подсунет вам…

Мафуся наклонилась над Черчилем и увидела название, напечатанное на обложке фолианта. «Сказки братьев Гримм». Все понятно. Черчилю подбросили издание, которое таинственным образом исчезло из библиотеки семьи, где он работает Хранителем. Мопс очень хотел прочитать сказки, он не сумел справиться с искушением. Мафи ощутила, как у нее на спине дыбом поднимается шерсть. Если уж все понимающий Черчиль попался на удочку Километра Волшебства, то ей, не особо умной Мафи, никогда не пройти до конца по Дороге Искушений. Надо разворачиваться, пока не поздно, и драпать отсюда со всех лап. В шею полумопса неожиданно вцепились чьи-то невидимые пальцы, Мафи попятилась, налетела спиной на колыбельку Антонины и вздрогнула. Стоп. Она не имеет права удирать. Гадкие мысли ей навевает противная Дорога Искушений.