Тамара Крюкова - Потапов, «двойка»!

— Там такое рваньё висит — праздник бомжа. На помойку выбросишь, никто не подберёт. Твоё пятно просто пустяк, о котором даже говорить не стоит.

— Мне-?? что с твоих бутиков? У меня же обыкновенные джинсы.

— Понятное дело, до стильной одежды они пока не дотягивают. — Женька критически осмотрел Лехины штаны и оптимистично заявил: — Немного подкрасим, порвём в паре мест, будет самое оно.

— Ну уж нет! Я свои джинсы рвать не стану, — наотрез отказался Лёха.

— Не хочешь рвать, не надо. Добавим колорита: лишь несколько мазков, и будет полный порядок. Пойми, тебе терять всё равно нечего, а приобрести ты можешь о-го-го!

Женькино «о-го-го» Лёху не воодушевило.

— Что это тебе, забор, что ли? От масляной краски они колом встанут, — проявил он недюжинную сметку.

— Я же не предлагаю их целиком красить. Надо по ним только пятернёй пройтись. Дело говорю.

Женька уже рисовал в своём воображении красочную картину, которая обрастала всё новыми деталями.

— Прикинь, в бутике барахло стоит бешеные бабки только потому, что на нём стоит имя известного дизайнера. Да я таких моделей сто за час наштампую. Представляешь, торговая марка «Москвичёфф и компания».

— Что ещё за компания? — насупившись, поинтересовался Лёха.

— Ты. Будешь моим компаньоном. Мы такое производство развернём!

— Размечтался! Как будто ты шить умеешь! — фыркнул Лёха.

— Не путай, Лёха. Дизайнер, это тебе не портной. Это мозг всего дела, усёк? — важно произнёс Женька. — Для начала возьмём готовые джинсы, а потом, когда разживёмся, народ наймём.

Женька оценивающе посмотрел на Лёхины штаны, и Лёхе очень не понравился его взгляд.

— Не дам, — решительно отказался он и отступил на шаг.

— Вот чудак! Своего счастья не видишь. У тебя будут супермодные порты, а не ширпотреб с рынка.

— А мама?

— Что «мама»? Она даже рада будет, когда ты станешь партнёром в модельном бизнесе. Будешь её по всему миру возить. Она тобой гордиться станет.

— Ага, хитренький. Я в краске измажусь, а он с чистыми руками, — возразил Лёха.

— Плохо же ты обо мне думаешь. Я ради дела на всё готов. Вот, смотри, — сказал Женька и обмакнул пятерню в краску.

Он поднял руку и спросил:

— Доволен?

Женькин поступок так потряс Лёху, что тот потерял дар речи, а вместе с тем и бдительность. Очнулся он только, когда Женька припечатал ладонь прямо ему на штаны.

— Ты что?! — вскинулся Лёха.

— По-моему, неплохо, — сказал Женька, оглядывая свою работу.

— Неплохо? — едва не плакал Лёха. — Давай тогда я тебе тоже пятерню поставлю.

— Ты соображаешь, что говоришь? — покачал головой Женька.

— А что?

— В дизайне что главное?

Лёха пожал плечами.

— Индивидуальность. Если один человек ходит в джинсах с пятернёй, это стильно, а если каждый станет пятерню лепить, это уже ширпотреб. Нужно выделяться из толпы.

— Вот сам и выделяйся, — сказал Лёха.

— Чего ты упрямишься? Разбогатеешь, сможешь себе сто таких джинсов купить. Или вообще триста шестьдесят пять. Слабо, каждый день штаны менять?

— Не надо мне каждый день.

— Ладно, если не понравится, обещаю: отдам тебе все мои сбережения. Пойдём и купим новые джинсы, — щедро предложил Женька и добавил: — Всё равно тебе нечего терять.

Это была горькая правда, и Лёха согласился. Некоторое время новоиспечённые дизайнеры преображали Лёхины джинсы в супермодную вещь из бутика, но скоро даже буйная Женькина фантазия иссякла.

Наступали ранние осенние сумерки. Хотелось есть. Узники затосковали.

Избавление пришло неожиданно. Команда старшеклассников пришла на тренировку по баскетболу.

Вечером будущих воротил модельного бизнеса ждало самое суровое испытание. Впрочем, Женька отделался лёгким испугом. Его лишь слегка пожурили за испачканный в краске рукав (Чего не случается на уборке школы!), да и свитер был уже не новый.

А вот Лёхины родители оказались отсталыми людьми. Они не оценили дизайнерского решения, и отец, который много раз обещал достать ремень, впервые перешёл от слов к делу.

Впрочем, Женька не отчаивался, ведь Дольче и Габбана тоже не сразу стали знаменитыми.