Тамара Крюкова - Потапов, «двойка»!

Женька показал записку Лёхе.

— Интересно, кто это прикалывается? Если Петух, я ему дам в глаз. Тоже мне, юморист нашёлся. Сегодня что, первое апреля?

— А почему ты думаешь, что это Петухов? — спросил Лёха.

— Может, и не он, — со вздохом признал Женька. — Но кто?

У доброй половины одноклассников были основания разыграть Москвичёва. Женька оглядел класс и встретился взглядом с Синицыной. Ленка покраснела и опустила глаза. Только тут он заметил на обратной стороне сердечка мелкую, едва приметную подпись «Лена С.».

Сердце у Женьки подпрыгнуло, а потом словно ухнуло в яму. Он даже представить не мог, что Ленка ему ответит взаимностью. Ей же полкласса «валентинки» посылали.

Догадку стоило проверить. Женька направился к Синицыной. Ноги почему-то отказывались гнуться, а в горле пересохло. Его вдруг охватила такая робость, как будто он в жизни Ленку не дразнил, не дёргал за волосы, не бил учебником по башке — в общем, не вёл себя, как нормальный влюблённый человек.

— Лен, пойдём сегодня в кино. В «Октябре» новый мультик идёт. 3D, — сказал он и уже ожидал, что Ленка рассмеётся в ответ, но она тихо произнесла:

— Пойдём.

Это была победа! Женька ликовал. На следующей перемене он не удержался и подошёл к Петухову.

— Слышь, Петух, мультик про динозавров не видел? Он прикольный или как? А то мы тут с Синицыной в киношку собрались.

— Ты с Синицыной? Не ври, — не поверил Петухов.

— Москвич если не натреплется, три дня больной ходит, — встрял в разговор Шмыгунов.

— Я вру? А это видели?

Женька гордо помахал перед носами ребят «валентинкой». Петухов присвистнул:

— Всё, конец котёнку. У Синицыной от учёбы мозги поплыли. — Он покрутил пальцем у виска.

— Знаешь, Петух, ревность — чувство бесполезное. Если ревнуешь без причины — то ты дурак, а если есть причина, то поздно, Петя, кукарекать, на деревне спать легли, — сказал Женька и гордо удалился.

До конца уроков он ходил гоголем. В кинотеатре Женька проявил широту души и купил Синицыной большую порцию поп-корна. Правда, он и сам изрядно угостился, в одиночку такую бадью всё равно не съесть.

Всю неделю Женька выказывал поистине рыцарскую щедрость: в буфете покупал даме сердца глазированные сырки, коржики и сок, а после школы провожал её до дома под завистливыми взглядами Петухова.

Женькину радость омрачало лишь одно: Вадик Груздев болел ангиной. Не то, чтобы Женька скорбел о том, что тот глотает микстуры и парится на ингаляциях. Нет, Женьку печалило другое: Груздев сидел дома и не знал, что получил отставку.

Идиллия продолжалась недолго. Скоро Женькина влюблённость пошла на убыль. Недаром говорят, надо учиться на классике. Вот и с Синицыной получалось прямо как у классика: началось всё с разбитого корыта, а потом и столбовая дворянка — не вариант. Ленкины аппетиты росли не по дням, а по часам. На большой перемене в столовой она заявила:

— Жень, я хочу шоколадный батончик.

Женьку так и подмывало сказать, что на халяву шоколадный батончик каждый хочет, но рядом стоял Петухов, поэтому Женька стиснул зубы и промолчал. Батончик он купил, но в душе зародилось сомнение, нужна ли ему любовь.

После школы оказалось, что Синицына взяла из живого уголка кролика на время, пока ремонтируют и обновляют вольер.

— Лен, тебе помочь? — галантно предложил Петухов.

В этот миг Женька проникся к Петухову искренней симпатией. Он уже собирался тихо ретироваться и позволить однокласснику проявить себя, но Ленка отказалась:

— Спасибо, мне Женя поможет.

Женьке ничего не оставалось, как навьючиться двумя портфелями и клеткой. Он как ишак, хуже, — как самый тупой из ослов — потащил поклажу к Ленке. По дороге к Ленкиному дому Женька понял, что любовь — штука тяжёлая, и что он окончательно и бесповоротно разлюбил Синицыну.

В этот день он не болтал с ней в чате, а как в старые добрые времена вышел гулять во двор. Верный друг Лёха был уже там.

— Мой тебе совет, Лёха, не влюбляйся. Ничего в этом хорошего нет. Одни неприятности, — с видом бывалого человека напутствовал его Женька.

На следующий день на переменах неверный возлюбленный нарочно избегал бывшей дамы сердца, а после уроков поспешил улизнуть из класса, чтобы она опять не заарканила его тащить портфель.