Александр Батров - Утренний Конь

— Глеб, что ты здесь делаешь?

— Я?.. Ах, это вы?.. Я на ваш «Жемчужный» смотрю. Я знаю, вы только что оттуда… Я видел, как от борта отвалила моторная шлюпка…

Дед Василий перевел разговор на другую тему.

— Скумбрия пошла… Все сейнеры вышли на лов. Завтра жаркий денек будет на море, — сказал он Глебу.

Но старик ошибся. Море на другой день штормило. Он сидел дома и учил Глеба делать резцом рисунки на металле.

К мальчику старик все больше привязывался. Он словно видел в нем свою юность. Вот таким же мальчишкой он бродил в гавани. Так же дерзко глядел в морскую даль.

А Глеб не забыл о барке. Он даже требовательно напомнил:

— Вы должны меня взять с собой, дед Василий!

— Ремонт… По морскому закону на судне посторонним быть не разрешается, — отвечал дед Василий, не зная, как выпутаться из этой истории. — Не спеши, — успокаивал он Глеба. — Вот сменят такелаж… Поставят новые паруса…

Порой здоровье подводило старика. Ноги, охваченные зудящей глухой болью, становились чужими. Но к врачам он не ходил. Ему было как-то стыдно в свои семьдесят лет ходить лечиться. К тому же никакие профессора не в силах остановить время… Да, ноги… Вот сегодня, споткнувшись, он выронил поднос с тарелками, и директор ресторана, проходивший мимо, сказал:

— Пора на пенсию… Со старостью не шути, дед Василий!

Но старик лишь выпил стакан чешского пива, махнул рукой и продолжал обслуживать посетителей.

В это самое время Глеб, окруженный ребятами, стоял посреди двора.

— Все, все выдумал про своего старика! — кричала Динка, толстая розовощекая девочка. — Твой старик — официант в «Весне»! Мы там обедали с мамой!

Лучшие друзья Глеба — братья Соколовы, Генка и Васька, как по команде, сунули пальцы в рот и насмешливо засвистели.

Глеб стоял ошеломленный.

— Неправда… Идемте на «Жемчужный»… Я докажу… Доберемся на шлюпке…

— Давай, — согласились братья.

Но барк «Жемчужный» исчез, ушел в жаркие океанские дали, и только чайки, которые кружились над гаванью, напоминали белизну его парусов…

Синие глаза Глеба потемнели.

Неужели старик и вправду официант ресторана? Чтобы в этом удостовериться, Глеб бегом бросился к «Весне». Ему хотелось, чтобы все оказалось ложью. Может быть, толстуха Динка ошиблась? Ведь бывают люди, похожие друг на друга, как близнецы… Но все оказалось правдой. Он увидел своего старика в ресторане. Тот, привычно обходя столы, нес бутылку шампанского в ведерке. Глеб вспомнил презрительный свист братьев Соколовых, сердце мальчика сжалось от ненависти.

— Как вы смели меня обмануть?.. Вы не моряк… Вы… — произнес мальчик бледнея.

Дед Василий поставил шампанское на стол перед молодыми людьми, а затем, обернувшись к Глебу, сказал:

— Поговорим на улице…

Он почти силой вывел Глеба из ресторана.

— Вы не имели права обманывать! — закричал Глеб.

— Извини… — смущенно проговорил дед Василий. — Ладно… Ну, не моряк… Официант я…

— Я никогда в жизни не стал бы дружить с официантом. Они все мошенники… Берут чаевые… И на вас жалко смотреть… Несетесь, а ноги расползаются, как на мокром стекле…

Дед Василий досадливо усмехнулся:

— Насчет ног не твоя забота… А за то, что обманул, извини. Без зла я… Хотел тебе угодить. Я сам, когда был мальчишкой, любил дружить с моряками. А чаевые берет не всякий…

— Все равно обманщик! — продолжал Глеб со злостью. — Все люди как люди… Строят дома… Делают разные вещи…

Старик долго молчал. Может быть, и прав мальчишка. Он, дед Василий, ничего не оставит после себя. Ни дома. Ни дерева. Ни башмаков на резвых ногах ребенка. Ни рубахи на плечах юноши. Ни колоса в поле.

— Хватит болтать, лучше нам разойтись, — наконец тихо произнес дед Василий. Он вынул из кармана часы. Вид у него был такой, словно он хотел преподнести их Глебу, но, по-видимому, передумал и положил их назад в карман.

— Больше ко мне не приходи, — сказал он.

— И не приду. Подумаешь, какое счастье потерял!

Дед Василий вернулся в ресторан. Убирая столы, он думал о своей профессии. Он работал честно. Никто не может на него пожаловаться. А тут Глеб… Жаль, что он, дед Василий, так нечаянно посмеялся над мечтой мальчика.

Скоро осень. Она войдет в раскрытые окна домов, и стены комнат запахнут влажной морской солью. А ветер? Он, как скряга, начнет перебирать дрожащими пальцами первое золото листвы. И начнут свой перелет птицы…

Но осень не торопилась. Глеб вместе с дворовым пионерским отрядом помогал колхозникам убирать виноград на берегах Днестровского лимана. После работы братья Соколовы ловили в лимане раков, а девочки варили их в ведре. Жили в палатках, полных ветра. Отдыхали возле костра. Порой братья Соколовы вспоминали барк «Жемчужный», и все весело смеялись. Смеялся и Глеб… А на сердце у него было тоскливо.