Нина Павлова - Не видели — увидим

Старый куст очень не любил, когда под ним что-нибудь росло, пусть даже совсем тоненькая травка.

И с самой весны, как только почки на его голых ветках начинали толстеть, куст уже поглядывал вниз. Поглядывал — не выросла ли там какая-нибудь нахальная травинка.

И он очень рассердился, когда заметил под своей нижней веткой жёлтенький цветочек — гусиный лук.

— О чём ты думал, когда выбрал это место? — крикнул он цветку.

— Да я никогда и не думаю, — сказал цветочек.

И это была правда: он не думал. Он просто радовался, что живёт. Радовался теплу, и солнышку, и небу, и весёлым мушкам, которые садились на его цветы.

И радовался и раскрывал один за другим свои звёздочки-цветочки.

А у куста из почек вылезли листья. И куст, поглядывая вниз, грозился:

— Вот погоди, гусиный лук, скоро ты узнаешь, что такое тень!

Но гусиный лук не пугался и по-прежнему радовался, что всё кругом так хорошо. Солнышко освещало то один, то другой из его узеньких листьев. Первые цветочки у него уже отцвели, и в зелёных коробочках росли семена.

А листья на кусте раскрылись. И под кустом поселилась тёмная тень. И не стало видно неба. Жёлтые цветочки гусиного лука уже отцвели, а семена начинали поспевать.

— Как тебе нравится моя тень, гусиный лук? — крикнул куст. — Хорошо ли тебе теперь живётся?

— Я немножко устал, — сказал гусиный лук, — и мне хочется спать.

— Неправда!-сказал куст. — Ты просто ослабел и скоро умрёшь. Моя тень убивала все травы, которые вырастали там, внизу.

Листья на кусте распрямились и росли. И тень под кустом с каждым днём становилась всё чернее и чернее.

— Жив ли ты ещё, гусиный лук? — крикнул куст.

Но никто ему не ответил.

— Наконец-то погиб, — сказал куст. — И прекрасно! От моей тени нет спасения ни одной травинке.

И до самой осени под старым кустом не выросло ни единой зелёной былинки. Осенью листья опали. Ветки куста опять стали голыми. И сквозь них снова было видно и огромное небо и. солнце. Только некому было смотреть и радоваться.

Но прошли осень и зима. И опять наступила весна. Старый куст ещё не успел проснуться, а внизу под ним какой-то сильный зелёный росток проколол прелые листья. Проколол, развернул свои листики, выпустил стебелёк и раскрыл жёлтую звёздочку-цветок.

— Гусиный лук! — крикнул куст. — Ты ожил, гусиный лук?

— Да я и не умирал, — сказал цветочек.

И это была правда: он не умирал. Он просто был маленькой луковицей всё это время. Он был маленькой луковицей и спал под землёй. Спал всё лето, и осень, и зиму, чтобы весной снова вырасти весёлым цветочком.

Хитрый одуванчик рос вместе с другими одуванчиками среди красной кашки и колосков на краю тропинки. Он дружил с колосками и всё о чём-то с ними шептался, когда они к нему наклонялись. Со своими братьями-одуванчиками хитрый одуванчик болтать не любил. А братья жили между собой дружно, пока не наступила пора расставаться со своими ребятами семенами.

Они жили у одуванчиков прямо на головах, и это было очень удобно и красиво: все ребята вместе и си дятна голове спокойно, аккуратно — пушистым шариком.

У каждого ребёнка-семечка была своя пушинка вроде раскрытого зонтика, чтобы держаться в воздухе и лететь по ветру.

И вот ребята подросли и надо было им где-то устраиваться жить своим домом.

Тут-то одуванчики-родители и заспорили, кто из них Сумеет раньше отправить в полёт своих детей, кто скорее облетит, да так, чтобы начисто — до последней пушинки.

Только хитрый одуванчик ни с кем не спорил. Пошептался с колосками и замолчал. А другие одуванчики не успокоились, пока не увидели мальчишку, который бежал им навстречу. Тут они сразу перестали спорить и стали приставать к мальчишке:

— Подуй на меня!

— На меня, меня!

— На меня, меня, меня!