Галина Ширяева - Девочка из легенды

Лес еще не кончился, когда дорога-река круто взбежала на высокий бугор и, разделившись на два рукава, исчезла за ним.

И между этими двумя рукавами, на самой вершине бугра, пестрого от цветов, увидела Дина маленький, скромный, с неяркой пятиконечной звездой на верхушке деревянный обелиск…

Дина бросила на дорогу чемодан, уронила плащ и, цепляясь руками за некрепкие головки ромашек, вскарабкалась по крутому склону на вершину бугра.

Могила не была огорожена. Лишь белые круглые камешки цепочкой окружили могильный холмик.

Надписи на обелиске не было.

Дина тронула ладонью белые камни, крепко вросшие в землю, и сразу все отошло от нее — и тревога, и горе, и черная пропасть без неба и заезд!

Потому что в этой могиле, на высоком красивом холме, среди цветов, на виду у всех, мог лежать только Иван Чижиков!..

Она опустилась на колени и прижалась лицом к сухому потемневшему от времени дереву обелиска…

— Э-э! — раздался вдруг позади звонкий голос.

Дина обернулась. Внизу на дороге стояла девчонка лет десяти в голубом сарафанчике и в большой соломенной шляпе с обвисшими полями.

— Э-э! — кричала девчонка. — Это ты, что ли, свой чемодан на дороге оставила? Скажи спасибо — я увидела. А то утянул бы кто-нибудь.

Она подхватила Динин чемодан и плащ и, прихрамывая (ступня ноги у нее была забинтована), заковыляла наверх, к Дине.

— Нарывает, — сообщила она, взобравшись на бугор. — Мама у нас фельдшер, я говорю: «влей пенициллину», а она говорит: «давай резать буду». А я не дала! Уж пусть лучше сам.

Она бережно подержала больную ногу за колено.

— В позапрошлом году на коленке был. Вот видишь — рубец остался. Я на гвоздь напоролась. А сейчас просто занозу с крыльца всадила. А ты к нам из города, да? На уборку?

— Нет, — ответила Дина.

— В командировку? — девчонка недоверчиво поджала губы.

— Нет.

— А зачем? Может, в гости к кому? В гости, да?

У девчонки были темные пушистые волосы и зеленоватые, русалочьи, огромные глаза.

— Кто там? — шепотом спросила Дина и кивнула на обелиск.

— Человек, — ответила девчонка, — герой. Он взорвал немецкий штаб и погиб. Только никто не знает его имени.

Улица, на которой стоял девчонкин дом, протянулась длинной прямой линией вдоль речки. Остальные дома стояли вразброд — один здесь, другой там, третий совсем в стороне. Но все, как один, смотрели в сторону речки. А за речкой, на другом берегу, зеленели сады. Слева был лес, позади тоже лес и дорога, по которой пришла сюда Дина. И бугор. Тот самый, с обелиском.

— Идем, — сказала девчонка, взяла Дину за руку и потащила ее через палисадник к высокому крыльцу дома, — идем в избу. Мамы у нас дома нет: она в район за лекарствами поехала. Я Сашке про тебя скажу. Она с девочками на яблоках, в саду, а у меня нарыв.

Внутри изба была похожа на городскую квартиру. В соседней с кухней комнате — красивые гардины на окнах, диван, шкаф с книгами. Только кухня не была похожа на городскую: в углу большая русская печь, возле нее длинная лавка, на которой в ряд выстроились ведра с водой, другая лавка — покороче и поуже первой. На столе паслась курица, залетевшая в кухню через открытое окно.

— Кш-кш, — возмутилась девчонка и, прыгая на одной ноге, принялась ловить курицу. Курица закудахтала и вылетела в палисадник.

Девчонка провела Дину в комнату, подтолкнула ее к дивану и сказала:

— Садись.

Потом она, прихрамывая, ушла в кухню. Там принялась возиться у печки. Через несколько минут она принесла и поставила на чистую скатерть перед Диной тарелку с разогретыми блинами.

— Ешь. А я за Сашкой схожу. Я ее притащу. А она папу притащит. Он на работе, но она его притащит. Раз отец твой тут вместе с ним воевал, он всех на ноги поднимет. Все узнает. Уж ты не беспокойся!

— Как тебя зовут? — спросила Дина.

— Маринка! — уже из сеней звонко ответила девчонка.

Она ушла, и в доме сразу стало тихо. Только тикал будильник на столе в кухне. В окно был виден кусок палисадника. В палисаднике у ограды — высокие кусты с розовыми, похожими на шиповник, цветами. За палисадником — деревенская улица, та самая, по которой Дина и Маринка подошли к дому.

Внезапно за окном, в палисаднике, раздался отчаянный вопль.

Дина вздрогнула от неожиданности, вскочила и, чуть не опрокинув по дороге табуретку, ринулась к двери кому-то на помощь.