Галина Ширяева - Девочка из легенды

«Идешь? Ну ладно, иди! — злорадно подумала Дина. — Сейчас заведу тебя куда-нибудь… в тридевятое царство».

Тридевятое царство подвернулось тут же. Оно начиналось там, где, уткнувшись в Соколиную гору, кончалась Динина улица.

Гора возвышалась над городом большой круглой шапкой. Это она дала городу имя — Желтая гора, если перевести это имя с татарского.

По знакомой тропинке, милю мусульманского кладбища с рядком поржавевших полумесяцев над могильными холмами, Дина вышла к оврагу.

Вот он, старый знакомый! Протянулся глубокой извилистой трещиной почти от самой вершины горы, мимо нефтяных вышек, туда, где кирпичный завод вгрызался в подножие горы, откусывая от нее огромные ломти желтой глины, — и уходил дальше, к Волге.

Стоп! Что-то увидела Дина там, на дне оврага.

Там, внизу, на берегу ручья, стояла группа мальчишек, человек пять-шесть. Они стояли неподвижно и смотрели на своего товарища, постарше. А тот держал что-то в руках и собирался делать что-то.

Дина отыскала тропку, крутыми ступеньками уходящую в овраг, и стала спускаться вниз, забыв и про Лельку, и про тридевятое царство и пытаясь разглядеть или догадаться, что же это мальчишка держит в руках и что он собирается делать. И лишь пройдя больше половины крутой глинистой лестницы, она поняла: мальчишка хочет утопить в ручье маленького белого шейка. Он взял щенка за заднюю лапу и, закрутив над головой, швырнул в середину ручья.

Щенок, торопливо работая лапами, поплыл к берегу, не к противоположному, где ему, может быть, удалось бы спастись, а к тому, где стоял хозяин-мальчишка. Тогда тот стал швырять в щенка комья глины.

У Дины затряслись руки, она крикнула ослабевшим от волнения и жалости голосом:

— Постой! Не надо!

Он не услышал и продолжал швырять в щенка комья. Тогда Дина вихрем ринулась на мальчишку. Он несильно двинул плечом, к она по колени бухнулась в мутную воду ручья.

Пока Дина шарила по дну руками, отыскивая щенка, мальчишка, наблюдая за ней, дружелюбно говорил:

— Да не лови! Он же блудит. Куда ж его теперь?

Дина выпрямилась и, размахнувшись, плеснула целую пригоршню грязной воды мальчишке в лицо.

А на помощь к Дине спешила на всех папах Лелька. Взрывая полуботинками мягкую сырую глину, она не сбежала, а слетела в овраг, на ходу захватила в горсть глины и швырнула ее мальчишке в голову. Еще! Еще! Так! Правильно! Еще, Лелька! Давай! Давай! Ур-р-ра!

Потом они обе удрали, выбравшись на противоположный берег ручья, и еще успели пошвырять в мальчишку и его приятелей глиняными комьями, пока они, злые, бегали вдоль другого берега.

— Ну? И что теперь с ним делать будем? — растерянно спросила Дина, когда они выбрались из оврага, и погладила прижавшегося к ней мокрого дрожавшего щенка.

— Давай сюда, — сказала Лелька. — Я ею укутаю.

Она спрятала щенка на груди, прикрыла его полами своего жакетика. Щенок сейчас же высунул мокрую лохматую голову и лизнул Лельку в нос.

— Куда ж я тебя дену? — сердито спросила его Лелька. — Меня же мама вместе с тобой выгонит!

— Давай его мне. Пристрою куда-нибудь.

— Ну да! — сказала Лелька. — Мой.

Щенок снова лизнул ее в нос. Тогда Лелька совсем растрогалась и пообещала ему:

— Ладно! Я его фамилию узнаю. Живодер!

Она пошла по тропинке, прижимая к груди щенка.

— Он блудит! — крикнула ей вдогонку Дина. — Наверно, он по кастрюлям шарит!

Лелька остановилась, внимательно посмотрела на белую щенячью морду, высовывавшуюся из-под жакетика, и обругала щенка:

— Урод!

— Лелечка! — крикнула Дина. — Подожди!

— Кого? — не оборачиваясь, осведомилась Лелька.

— Меня. У меня в босоножках глины полно!

— Вытряхни, — сказала Лелька и прибавила шагу.

— Лелечка! Ты меня прости! Я поеду!

Лелька остановилась и, не оборачиваясь, снова осведомилась серьезно:

— Куда?

— В Брыковку!

Лелька расплылась в улыбке и прижалась щекой к щенячьему носу.

— Ладно. Укладывайся.

Выстиранное белье на чердаке просохло только к вечеру — как раз к тому времени, когда надо было уже отправляться на вокзал встречать тетю Леру.

— Иди! Встречай! А я гладить буду. Нельзя же приводить ее сюда! Все содрано: и гардины, и скатерти. Только вы не привозите ее на такси, а то я не успею, — чуть не плача, сказала Дина Андрею. Матери дома не было, она должна была приехать на вокзал прямо с работы.

— А мы покатаем ее по городу, — пообещал Андрей, уходя.

Пока нагревался утюг, Дина привела в порядок стопку книг на этажерке — разворошила их сегодня утром, когда искала портрет.