Юлия Луговская - Лелик и горячие доски

Лешка действительно сидел в засаде. Его наблюдательный пост расположился в арке пятого дома, между подъездом и запаркованными вплотную друг к другу машинами. Он не сводил глаз с двух бомжей, расположившихся на детской площадке. Бомжи – мужчина и женщина – пили пиво и о чем-то беседовали. Рядом с грязной и разломанной скамейкой, привязанный к ее ножке, сидел Лёлик и тих о поскуливал. Ошибки быть не могло – это действительно был Лёлик, собственной персоной. Правда, таким грязным Лешка его никогда не видел, но все равно, Лёлик – собака нестандартная, не то что породистые собаки, экстерьер у него единичный, второго такого нет.

Еще полчаса назад Лешка шел себе в школу в отвратительном настроении. Во-первых, уже второй день за драку с Кирюком он был приговорен к лишению допуска к компьютеру. Во-вторых, он принял решение не ездить на кастинг. Этот судьбоносный поступок он совершил после довольно долгих колебаний. Но чувство товарищества в конце концов пересилило желание войти в мир кино и даже любовь к скейтборду.

Так вот, Лешка шел в школу и механически глазел по сторонам, чтобы не смотреть на серый мокрый асфальт у себя под ногами. Тут-то он и заметил этих двоих, тащивших за собой Лёлика. Сначала Лешка хотел подбежать и отнять у бомжей собаку. Но он был не уверен, что окажется сильнее сутулого мужчины в рваной куртке и, тем более, крепкой женщины с руками, похожими на лопаты.

Взяв дистанцию, Лешка пошел за троицей и спрятался в свое укрытие. Бомжи расположились на детской площадке. Вот тут-то он и позвонил другу. Но внезапно бомжи засобирались, отвязали Лёлика и двинулись к подъезду старого дома.

Лешке пришлось покинуть свое убежище, и он вышел почти на середину двора. Бомжиха резко обернулась и пальцем показала на него своему спутнику. Тот двинулся навстречу Лешке, устрашающе глядя в глаза. Лешке стало не по себе: вокруг как назло ни души. Не зная, что предпринять, он громко закричал: «Лёлик!»

Лёлик сильно дернулся, и веревка вырвалась из рук бомжихи.

– Стой, скотина, куда… – бомжиха пробежала несколько шагов вслед уносящемуся Лёлику, но поскользнулась в луже и плюхнулась животом в грязь, обдав брызгами стоявшие вокруг машины. Секунду она молчала, пытаясь подняться, и когда ей это удалось не без помощи подоспевшего напарника, разразилась такой руганью, что из окон повысовывались любопытные пенсионеры.

Лёлик скакал как молодой козлик, первый раз попавший на зеленый лужок. Он изгваздал Лешку своими лапами, оставив на его джинсах не менее двух десятков отпечатков.

– Потом, Лёлик, потом, – Лешка отмахивался от обезумевшего от радости пса, который раз пять безуспешно пытался чмокнуть Лешку в нос. – Бежим отсюда!

Два раза повторять не пришлось. У видев, что Лешка помчался в сторону арки, ведущей на улицу, Лёлик весело припустил за ним, на ходу пытаясь поймать зубами штанину или подол куртки мальчика.

Мы буквально столкнулись на углу гастронома и бульвара. Увидев Лешку, держащего за веревку Лёлика, я почувствовал такое облегчение, которое испытывал только однажды, сто лет назад, когда мне было четыре года. Мы с мамой впервые пошли на «Елку». Перед представлением клоун, замаскированный под Карлсона, предлагал ребятам полетать вместе с ним под потолком. Я, как дурак, повелся на эту разводку для малолетних и забрался к нему на загривок. Но тут раздался звонок, и Карлсон сказал, что полет отменяется. И что все дети должны построиться в паровоз. Мы, как последние лохи, построились, и «паровоз», возглавляемый Карлсоном, выехал из фойе и, гудя и шипя, въехал в зрительный зал. «Приехали», – сказал Карлсон и растворился в толпе суетящихся мам с детьми. А мы, вагонов десять, составляющие паровоз, остались одни в этой толкучке. Прошла уйма времени, пока мы с мамой нашли друг друга. И вот эта встреча и запечатлелась в памяти, как великое избавление моего дошкольного детства. Сейчас, увидев Лёлика, я ощущал не меньшее счастье, чем тог да. А я и не думал, что так его люблю!

Что было с Лёликом – не могу передать. Мы целовались и обнимались минут десять, пока Лешке все это не надоело и он меня не одернул:

– Может, хватит лизаться? Ты не забыл, какой сегодня день?

Меня будто дернуло током:

– Успеем?

– Ну, опоздаем минут на сорок, там все равно небось очередина. В любом случае, что мы теряем? Сейчас заскочим за досками и на «тридцать девятом» минут за двадцать доедем. А там пешочком пятнадцать минут, я на сайте посмотрел.