Лилия Волкова - Ракушкино детство. Невыдуманные истории. Часть 1

Она услышала, как хлопнула дверь комнаты Баб-Бэл. Значит, она тоже вышла на улицу. Ракушка услышала, как Баб-Бэл сказала маме:

– Рано ещё, поспали бы. Мы тут сорняки будем рубить.

– Сорняки – это наша сирень? – спросила мама.

– Сирень тоже! – сказала, как отрезала, Баб-Бэл.

Мама посмотрела на мужчин с топорами, покачала головой и сказала:

– Если захотите, Бэлла Леонтьевна, будете рубить только тогда, когда мы отсюда уедем.

На что та ответила ей, что долго ждать придётся. И поскольку она здесь хозяйка, то может делать всё, что посчитает нужным.

А мама сказала, что если она хозяйка, то это не значит, что она может губить такую красоту.

Баб-Бэл поджала губы и покраснела. Она не любила, когда ей кто-то перечил. Завязался спор. Мама старалась, как можно спокойнее разговаривала.

Ракушка накинула халат и вышла на улицу. Она стояла на крылечке и, как обычно, теребила рукой в кармашке свои ракушки. Маша очень нервничала, но ничем помочь не могла. Потому что знала, что если она что-то стала бы говорить, это ещё больше рассердило бы Баб-Бэл.

Наконец, Баб-Бэл не выдержала. Она молча, не глядя на Ракушку, прошла в дом, громко хлопнув дверью. Девочка сразу подбежала к двери: проверила, не на замке ли. Ведь ключ ни она, ни мама не взяли. Всё произошло быстро. Слава Богу, дверь приоткрылась. Маша с облегчением вздохнула. Уж очень не хотелось в такую рань идти к соседям. Видимо, мама заранее поставила замок на предохранитель, когда выходила.

Мама подошла к Маше, обняла её и сказала:

– Пойдем в дом. Пусть что хотят, то и делают. Я уже всё сказала.

А мужчины с топорами стояли, не зная, как им поступить. Баб-Бэл так и не вышла на улицу второй раз. Ракушка смотрела в окошко, наблюдала за ними. Посовещавшись, мужчины махнули руками, и ушли. Больше никто, никогда не приходил рубить сирень.

Действительно, весной, когда сирень расцветала, казалось, что кругом всё в сиреневых облаках. В воздухе стоял такой необыкновенный запах – аромат её цветов. Уже одно такое цветущее дерево смотрится красиво. А если их несколько, да ещё разных сортов: и белая сирень, и нежно-сиреневая, и тёмно-фиолетовая, то хоть садись и пиши картину.

Что Ракушка иногда и делала, когда её никто не видел. Потому что если кто-то видел, всегда старался посмотреть, что же «там такое» она рисует. Девочке это очень не нравилось. Она сразу краснела и убирала всё. Почему-то рисование в то время было для неё чем-то таким тайным.

Ракушка очень любила сирень. И сиреневый цвет для неё был самым красивым и любимым.

Однажды Женька с родителями уехал в город. И там, в магазине «Детский мир» ему купили большой чёрный автомат. Он ещё стрелял маленькими пульками.

Женька очень гордился им.

У Ракушки аж дух захватывало, когда Женька выносил его и показывал ей. Но только из своих рук. Он не давал ей даже дотронуться до него.

У девочки в то время появилась мечта – просто подержать этот автомат в руках было для неё уже счастьем. Любимые ракушки, которые она всегда носила собой в кармане, не радовали её.

Перебирая их пальчиками, она всё время думала об этом автомате. Женьке очень нравилась одна ракушка. Но даже в обмен на эту ракушку, он отказывался дать Маше автомат.

Маша не раз просила Женьку, чтобы он дал ей хотя бы разочек просто подержать. Бесполезно.

И Ракушке пришлось пойти на хитрость.

Она знала, что у Женьки была одна слабость: он очень любил есть хлеб с колбасой. «Докторской».

Ракушка сбегала домой, нарезала бутерброд. Вышла на улицу, села возле дома под окном прямо на завалинке.

И медленно-медленно, смакуя, стала есть бутерброд. Сама смотрит в другую сторону: делает вид, что на Женьку вообще внимания не обращает.

В одной руке у неё – бутерброд с колбасой, а другая рука в кармашке, как обычно, ракушки перебирает. Потом видит краешком глаза, как Женька её заметил и стоит, смотрит, слюни вытирает. Потом подошёл к ней и сказал, снимая автомат с плеча:

– Машк, давай меняться: я тебе – автомат, а ты мне

– хлеб с колбасой.

«Вот оно, счастье-то, – думала Ракушка. – Всего-навсего хлеб с колбасой надо за него отдать». Она сбегала домой, нарезала бутерброд и принесла Женьке. Тот улепётывал огромный бутерброд за обе щёки. Ракушка специально сделала его таким, чтобы Женька подольше ел.

А сама наслаждалась своим счастьем. Ведь у неё в руках – автомат! Она даже немножко постреляла. Женька дал ей несколько пулек. Восхищению Ракушки не было предела.