Лев Толстой - Все сказки, басни и рассказы для детей

– Ах, волк, нет в тебе совести: я тебя спас, а ты ж меня съесть хочешь.

А волк и говорит:

– Старая хлеб-соль не помнится.

– Нет, старая хлеб-соль помнится, хоть у кого хочешь спроси, – всякий скажет, что помнится.

Волк и говорит:

– Давай, пойдём вместе по дороге. Кого первого встретим, спросим: забывается ли старая хлеб-соль или помнится? Если скажут: помнится, – я пущу тебя, а скажут: забывается, – съем.

Пошли они по дороге, и повстречалась им старая слепая кобыла. Мужик и спрашивает:

– Скажи, кобыла, что, помнится старая хлеб-соль или забывается?

Кобыла говорит:

– Да вот как: жила я у хозяина двенадцать лет, принесла ему двенадцать жеребят, и всё то время пахала да возила, а прошлым годом ослепла и всё работала на рушалке ; а вот намедни стало мне не в силу кружиться, я и упала на колесо. Меня били, били, стащили за хвост под кручь и бросили. Очнулась я, насилу выбралась, и куда иду – сама не знаю.

Волк говорит:

– Мужик, видишь – старая хлеб-соль не помнится.

Мужик говорит:

– Погоди, ещё спросим.

Пошли дальше. Встречается им старая собака. Ползёт, зад волочит.

Мужик говорит:

– Ну, скажи, собака, забывается ли старая хлеб-соль или помнится?

– А вот как: жила я у хозяина пятнадцать лет, его дом стерегла, лаяла и бросалась кусаться; а вот состарилась, зуб не стало – меня со двора прогнали, да ещё зад оглоблею отбили. Вот и волочусь, – сама не знаю куда, подальше от старого хозяина.

Волк говорит:

– Слышишь, что говорит?

А мужик говорит:

– Погоди ещё до третьей встречи.

И встречается им лисица. Мужик говорит:

– Скажи, лиса, что, помнится старая хлеб-соль или забывается?

А лиса говорит:

– Тебе зачем знать?

А мужик говорит:

– Да вот бежал волк от охотников, стал меня просить – и я спрятал его в мешок, а теперь он меня съесть хочет.

Лисица и говорит:

– Да разве можно большому волку в такой мешок уместиться? Кабы я видела, я бы вас рассудила.

Мужик говорит:

– Весь поместился, хоть у него сама спроси.

И волк сказал:

– Правда.

Тогда лисица говорит:

– Не поверю, пока не увижу. Покажи, как ты лазил.

Тогда волк всунул голову в мешок и говорит:

– Вот как.

Лисица говорит:

– Ты весь влезь, а то я так не вижу.

Волк и влез в мешок. Лисица и говорит мужику:

– Теперь завяжи.

Мужик завязал мешок. Лисица и говорит:

– Ну теперь покажи, мужик, как ты на току хлеб молотишь. – Мужик обрадовался и стал бить цепом по волку.

А потом говорит:

– А посмотри, лисица, как на току хлеб отворачивают, – и ударил лисицу по голове и убил, а сам говорит: – Старая хлеб-соль не помнится!

Один человек сказал, что он хочет так жить, чтобы враги боялись его.

А другой сказал, что лучше так жить, чтобы враги боялись, а друзья бы любили.

А третий сказал:

– Лучше так жить, чтобы не было врагов, а чтобы все были друзья.

Один мужик выучился мельничному мастерству и стал делать мельницы водяные, ветряные и конные.

Потом он задумал сделать такую мельницу, чтобы не нужно было ни воды, ни ветра, ни лошадей; он хотел сделать так, чтобы тяжёлый камень спускался книзу и своей тяжестью вертел колесо, и опять бы поднимался кверху, и опять спускался – так, чтобы мельница ходила сама.

Мужик пошёл к барину и сказал:

– Я придумал такую мельницу-самокрутку, что сама будет ходить, без воды и без лошадей; только раз завести, – она и будет ходить до тех пор, пока остановишь. Нет только у меня денег на лес да на чугун. Дай мне, барин, триста рублей денег, я тебе первому сделаю такую мельницу.

Барин спросил у мужика – знает ли он грамоте.

Мужик сказал, что не знает.

Тогда барин сказал:

– Вот если бы ты знал грамоте, я бы тебе книжку дал о механике, и там ты бы прочёл о такой мельнице и увидал бы, что такой мельницы сделать нельзя, что много людей учёных посходили с ума – всё выдумывали такую мельницу, чтобы сама ходила.

Мужик не поверил барину и сказал:

– В книгах ваших много дурно пишут. Так-то учёный машинист построил крупорушку купцу в городе, да только испортил; а я хоть неграмотный, да как взглянул, так увидал и переладил рушку – стала работать.