Михаил Самарский - Лабрадор Трисон покоряет Голливуд

Мы зашли в последний вагон, и, когда под потолком прозвучало: «Осторожно, двери закрываются», в него забежал наш старший лейтенант. Со стороны он выглядел, как замешкавшийся пассажир. За своё короткое пребывание в подземке я уже наблюдал таких зевак. Стоят у вагона и будто пытаются понять, ехать им на этом поезде или нет, а когда двери начинают закрываться, они кидаются на них, словно на амбразуру, раздвигают руками, точно рвут на себе тельняшку, и ломятся в вагон. Я вот не пойму, неужели нельзя заранее принять решение, а не в последний момент? Морозов остановился возле дверей и, повернувшись к ним лицом, будто приготовился выходить на следующей станции, опять уткнулся в телефон. Конечно, я понимал: он делает это нарочно. Интересно, а другие люди в метро, которые точно так же бесконечно пялятся в телефон, не устают от него?

Пассажиры, сидящие по обеим сторонам вагона, не обращали внимания, когда мы проходили мимо. Лишь какая-то бабулька так зыркнула из-под насупленных бровей, что впору было провалиться сквозь пол, и сильней вцепилась костлявыми пальцами в ручку сумки-тележки, стоявшей у неё между ног. Как будто мы собирались её украсть. Все остальные были заняты своими делами. Люди старшего возраста читали газеты, молодые – электронные книги, некоторые что-то слушали, засунув наушники в уши; какой-то рыжеволосый парень, обхватив свой рюкзак, клевал носом, ежесекундно рискуя уткнуться лицом себе в колени; а кто-то от безделья изучал схему метро и различные информационные наклейки. Даже стоявшие у поручней были чем-то увлечены. Ещё никогда в жизни мой нос не ощущал столько различных запахов, но той термоядерной смеси среди них не оказалось. Дойдя до другого конца вагона, мы остановились у дверей. Недовольная бабулька поднялась со своего места и, толкая впереди себя тележку, направилась в нашу сторону. Она встала рядом, сумку поставила перед собой, а свободной рукой вцепилась в поручень, что аж костяшки пальцев побелели, и недовольно посмотрела на меня. Я невольно съёжился, словно желая уменьшиться под её сверлящим взглядом.

– Ходють они тут, ходють, – недовольно бормотала старушка. – Людя´м уже скоро негде будет пройти, а они ещё сюда кобелей тащуть.

– Женщина, он вам помешал? – спросил Елисеев.

– Помешал, – с сарказмом сказала она. – И так дышать нечем, ещё и псиной воняет.

Этот поклёп возмутил меня до глубины души. Да от меня лучше пахнет, чем от неё. Шура меня драит, как портянку, каждую неделю, а зубы и уши так и вовсе чистит каждый вечер. И когти мои в сто раз аккуратней её костлявых пальцев. Не бабка, а вылитая Баба-яга. Хм, а что ты хотел, глупый пёс? Ты не сахарный финик, чтобы всем нравиться.

Елисеев не стал ничего отвечать. Впрочем, оно и понятно. Мы здесь не для того, чтобы с недовольными бабульками воевать. Вскоре поезд остановился, мы вышли первыми и направились в соседний вагон.

Увы, в тот день небо не услышало моей просьбы. Мы поочерёдно ходили по вагонам и пересаживались в другие поезда, а Морозов всю дорогу следовал за нами по пятам, как тень отца Гамлета. Я потерялся во времени и не понимал, то ли ещё день, то ли уже вечер. Все люди для меня стали выглядеть одинаково, запахи смешались воедино, в голове творилась полная неразбериха. Жуть как чесалась морда под «бронежилетом». Я готов был ужин свой отдать, лишь бы его сняли с меня. Лапы гудели – хоть волком вой. Я то и дело поглядывал на напарника: по его утомлённому виду я понял, что он тоже устал… как собака. В данной ситуации сложно подобрать другое сравнение. Я так обрадовался, когда он повёл меня к этому треклятому эскалатору. Несмотря на свою боязнь, я залетел на него, словно ракета. Елисеев лишь усмехнулся, глядя на меня, и покачал головой.

– Смотри хвост не опускай, а когда доедем до конца, спрыгнешь по моей команде, – предупредил он.

В тот момент, когда раздалось «Прыгай», я почувствовал себя тигром и сиганул так, что едва не сшиб с ног впереди идущего пассажира. Тот обернулся и в недоумении посмотрел на меня.

– Аккуратней нельзя? – спросил молодой человек и пошёл дальше.

Конечно, можно, когда умеешь это делать. Сколько же недоброжелательных людей в метро. Смотрят на меня, точно я им помешал. Слава богу, путешествие в преисподнюю закончилось для меня благополучно. Я остался не только с хвостом, но и с целыми пальцами.

В тот день мы вернулись домой поздно вечером. Мы ещё не успели выйти из лифта, как в квартире раздался звонкий лай.

– Сигнализация сработала, – пошутил Макс, и в этот момент распахнулась дверь.