— Делай как знаешь, только имей в виду — поступаешь глупо. Ты смотри, какая красота! Хоть в последний раз оглянись!
Чудинов нехотя поглядел в ту сторону, куда я ему показал. По лыжне ходко шла гонщица, которую я только что заметил перед тем. Она была видна сейчас сбоку, но, обходя петлю трассы, разворачивалась лицом к нам. На белом фоне снега чётко рисовалась в свободном и широком движении её порывисто нёсшаяся крепкая фигура. Большеглазая, с лицом упрямой девочки-переростка, с лучистой эмблемой «Маяка» на рукаве, с мягкой волнистой прядкой, выбившейся из-под вязаной шапочки и заиндевевшей от мороза, с нежно-матовым румянцем на круто выведенных щеках, она словно бы и не шла, а, скорее, летела по-над белым настом. Вот она, словно не зная устали и головокружения, легко с поворота взяла крутой подъём и, энергично отталкиваясь палками, помчалась по крутогору в жемчужном снежном вихре, ею же рождённом. Я следил за нею через сильный двенадцатикратный бинокль, и, честное слово, мне показалось, что там, вдали, возникло в эту минуту живое олицетворение розовощёкой, устойчивой русской зимы.
Я узнал лыжницу. Она мне запомнилась ещё по прошлогодним состязаниям на Урале, куда я ездил от газеты. Да, я узнал её, снискавшую кличку «Хозяйки снежной горы» [6] «Хозяйка снежной горы» — намёк на персонаж уральских сказов П. П. Бажова — Хозяйку мёдной горы.
, о которой уже ходила слава по Зауралью. Вот, значит, она теперь приехала в Москву, чтобы впервые помериться силами с нашими лучшими гонщицами. На секунду у меня снова всплыла последняя и робкая надежда.
— Видал? — спросил я Чудинова, протягивая ему бинокль. — Не на одной твоей Алисе свет клином сошёлся. Ты только погляди, как идёт!
Чудинов отвёл рукой протянутый ему бинокль, но сам не сводил глаз с лыжни.
— Что же, хорошо идёт, ходко… Ух ты, смотри, какой подъем берет! На седьмой километр пошла, а свеженькая, словно сейчас со старта. А в общем, мне до этого уже дела нет, — внезапно остывая, отрезал он.
Резко оттолкнувшись палками, Чудинов покатил вниз с холма. Я последовал за ним. Мы подъехали к группе зрителей, стоящих возле трассы. Тут был контрольный судья с секундомером. Увидев Чудинова, он поспешил к нему:
— Видал? Вот силушка! Подъем-то, подъем-то как взяла!
Один из болельщиков почтительно вмешался:
— Мне кажется, что данные есть, но техники маловато. Много времени на прямой потеряла. Куда ей до нашей Бабуриной!
Лыжница между тем с непостижимой быстротой вымахивала на крутой подъём вдали.
Я снова не выдержал:
— Нет, ты гляди, Степан, гляди, как идёт! Будто на разминку вышла, а ведь это уже последняя треть дистанции. Эх, такой бы ещё технику с хорошим тренером отработать! Я, конечно, не уговариваю, но на твоём месте, если б во мне оставалась хотя бы капля…
— Грубая, брат, работа, — остановил меня Чудинов, — зря стараешься, старик. — Он осторожно скосил глаза в сторону лыжни. — Да, идёт, конечно, неплохо, — ворчливо согласился он, — то есть просто здорово идёт! Задатки дай бог, но техника… — Он зевнул с подчёркнутым равнодушием. — От кого она, кстати, идёт? — И он потянулся к моему биноклю.
Пока я снимал с шеи ремень бинокля, передавал его Степану, а тот налаживал по глазам себе стекла, лыжница, уже унёсшаяся от нас на солидное расстояние, вышла на спуск. Мчась на большой скорости и, видно, пробуя спрямить немного кривую от флажка к флажку, она сделала рискованный разворот вокруг куста. Чтобы сохранить равновесие, гонщица слегка наклонилась в сторону и задела за куст. Я видел, как ветерок подхватил снег, облетевший с потревоженных сучьев.
— Так, — сказал Чудинов, отрываясь через секунду от окуляров бинокля, — номер пятнадцать. Ну-ка, погляди по списку… У тебя с собой? Сейчас узнаем, что за птица.
В списке под номером «15», как я уже видел раньше, значилось: «Наталья Скуратова, „Маяк“, Зимогорск». Но сейчас меня вдруг словно осенило. Я в один миг прикинул, что может получиться, если… И я уверенно сообщил:
— Это Авдошина… Зинаида Авдошина, город Вологда.
— Ага… Вологда, — негромко, про себя, заметил Чудинов.
— Сама судьба, — поспешил я, ведя свои сложные расчёты. — По-моему, выбор теперь ясен. Ты же как раз решал, куда ехать: либо в Вологду, либо в Зимогорск. Перст судьбы указует на Вологду.
— Да. Вологда, говоришь? — повторил задумчиво Чудинов. — Судьба, говоришь? Нет, старик. Вопрос решён, выбор сделан — твёрдо еду в Зимогорск, от греха подальше.
Читать дальше