Сергей Беляев - Коварное оружие

— Мы вместе, — произнес молодой человек с, мышиными глазками, расплачиваясь с гарсоном. — А вы, мсье?

Папа Люси ответил:

— Я думаю дождаться здесь дневного выпуска «Листка».

— В таком случае… — Молодой человек и журналист приподняли канотье и пошли к выходу.

Папа, Люси пил и смотрел на улицу. Он ждал, что мимо пройдет жена, одна или с Люси, и тогда он угостит их пирожным. Но прохожие шли, бесконечная вереница незнакомых.

— Меня интересует, — сказал молодой человек журналисту, — чтобы ваша статья о консервах…

— Я очень польщен, — улыбнулся журналист. — Чтобы статья с призывом к бдительности…

Мышиные глазки тоже улыбнулись:

— Не появилась в газете…

И они очень мило разговаривали. Зачем писать, когда можно за деньги уступить тему? А что молодой человек будет делать с темой, журналиста не должно интересовать.

Листики с записями исчезли в кармане молодого человека, а журналист зашел в банкирскую контору разменять полученный чек, и ему не пришло в голову, что он мерзавец.

Около микроскопа-иглы сидели трое: Петров, Костя и Наташа. Они еще осенью вернулись из степи. Зима прошла в напряженной работе. И теперь в тихий весенний день друзья обсуждали новейшие достижения бактериологии.

— Вы философ, — произнесла Наташа, обращаясь к Петрову.

— Да. Кто хочет заглянуть вперед, неизбежно становится философом. Кто изучает, должен смотреть вперед и не бояться смелых обобщений. Даже палеонтолог… — сказал Петров, с улыбкой смотря па геолога.

— Ты прав, — отозвался тот. — Палеонтология, изучая пройденный живыми существами путь на земле, с палеозойского силура, четыреста пятьдесят миллионов лет назад, о его панцырными рыбами, дает направление мыслям вперед.

— О, — сказала Наташа, — тогда вспомним и об астрономах. Они своими телескопами проникают в мир звезд, этих мириадов могучих солнц.

Петров положил руку на свой микроскоп.

— Астрономические величины огромны. Звезда Антарес имеет четыреста пятьдесят миллионов километров в поперечнике. Наша планета кажется огромной, но она карлик. Ее диаметр всего лишь двенадцать тысяч семьсот пятьдесят километров. Природа поставила людей на грани колоссального и ничтожно малого. Телескоп раскрывает необъятность бесконечно большого, а микроскоп погружает нас в мир бесконечно малых величин. Помнить, Костя, мы в школе читали веселый рассказ про кошку?

— А, там описывалась семья на даче с точки зрения кошки, которую ребята взяли из города. Очень интересно. Дачники казались кошке великанами. Мир кошки зависел от великанов, а толстая кухарка, дававшая ей кусочки мяса, представлялась кошке всемогущим существом, властвовавшим среди блаженных и вкусных запахов. А для нас это просто кухня…

Наташа засмеялась.

— Если бы таракан умел вести записи, он описал бы мышей, как гигантов, а кошка показалась бы ему сверхгигантом.

— Вот-вот… — произнес Петров. — Пойдемте дальше. Длина сибиреязвенной палочки около восьми микронов. Бруцеллы вчетверо меньше, как и палочки туляремии. А микробы пневмонии рогатого скота еще меньше. И когда бактериология открывает нам еще мир ультрамикробов и фагов, являющихся карликами по сравнению с теми микробами «гигантами», которые мы обычно видим в микроскоп, я торжествую. Фаги заражают микробов, так же как и микробы заражают организм человека. Когда я вижу, как дизентерийный фаг на чашечке Петри начисто выедает посеянные накануне колонии дизентерийных микробов, я говорю: «Есть на свете справедливость».

Еще в 1890 году ученый Хавкин установил, что вода некоторых рек Индии способна растворять холерных микробов, но этот факт, как и много других подобных, не был объяснен. Французский ученый д’Эррель, изучая действие фильтрата из испражнений дизентерийного больного на культуру дизентерийных палочек, обнаружил, что в фильтрате находится какое-то действующее начало, которое даже в ничтожном количестве очень быстро растворяет их. Это растворяющее начало д’Эррель образно назвал «пожирателями бактерий» — бактериофагами. Теперь их называют просто фагами.

На засеянной бактериями чашечке Петри видно, как под влиянием фага колонии микробов исчезают и появляются белые прозрачные пятна. Это как раз места, где фаги уничтожают микробов. Микробов здесь больше нет. Исследуя эти простерилизованные фагом пятна, д’Эррель выяснил, что они являются колониями невидимых зародышей фага, размножившихся в огромном количестве за счет уничтоженных бактерий.