Жаклин Келли - Удивительный мир Кэлпурнии Тейт

Мы с папой попрощались, выйдя из банка. Он отправился в контору, а я домой. Я прижимала к себе коробку с моей новой сберегательной книжкой. Я то и дело останавливалась, чтобы полюбоваться на красивую голубую обложку, на которой золотыми буквами было вытеснено «Первый национальный банк Фентресса». И запись самым разборчивым почерком – первый вклад пять долларов пятьдесят восемь центов. И множество пустых линеечек и колонок – там будут следующие записи о моем растущем богатстве. Круто!

Наши с Агги отношения немножко потеплели. Я то и дело старалась выразить ей благодарность за информацию о банке, а она в ответ рассказывала мне о своих «прибылях и вложениях», хотя я не вполне понимала, о чем она толкует. Мы сравнивали, как растут наши сбережения. Теперь, когда я знала ее секрет, она старалась со мной не ссориться. Я и не догадывалась, что она прячет от всех нас еще один секрет, куда более важный.

Примерно в это же время Тревис стал исчезать после ужина и не показывался до самого вечера. И так почти каждый день. Сначала я и внимания не обратила – вокруг столько братьев, за всеми не углядишь. Но как-то утром, по дороге в школу, я заметила, что он какой-то невыспавшийся, руки поцарапаны, на ногах синяки.

– Что с тобой, Тревис?

– Ничего.

– А это что? – я показала на царапины. – Ну, рассказывай.

– А, это… Вчера вечером были всякие проблемы с Грязнулей.

Я резко притормозила.

– Это Грязнуля тебя так отделал?

– Нет, конечно, нет. Он меня никогда не тронет! Это койоты.

– Койоты?

– Ну, не сами койоты, а кусты и всякое такое, пока я бежал.

– Объясни по-человечески, а то приходится из тебя каждое слово клещами тащить.

– Это длинная история, Кэлли.

– Начинай уже, – сил больше нет на эту тягомотину. – Я никуда не тороплюсь.

– Помнишь, ты мне сказала, что псовым надо быть в стае себе подобных, тогда они счастливы?

Ничего такого я не помнила, конечно.

– Вот я и подумал: Грязнуле нужна компания других собак. На прошлой неделе я отвел его на пустырь за баптистской церковью, там всегда свора собак собирается. Хотел, чтобы он с ними познакомился. Но они только зубы скалили почему-то и прогнали его. Наверно, понимают, что он не такой, как они, ну, не совсем такой. Несправедливо это! Это же не его вина, что он родился койпесом. Что ему делать? И без цыплят он не может обойтись.

Да, Грязнуля цыплят любит. Ни до чего хорошего это его не доведет.

– На следующий вечер я опять к нему пришел. Уже почти стемнело, и мы услышали, как койоты тявкают где-то вдали. Знаешь этот звук на высокой ноте, яп-яп-яп, когда они охотятся. Он уши насторожил, и глаза у него дико заблестели. Тут я понял: по-настоящему он койот! Как я раньше не догадался? Он тоже грязный, он им подойдет, пусть обнюхиваются, пусть играют и охотятся вместе. Мне даже сон приснился, что койоты его сделали вожаком стаи. Я разведал, где они собираются – иногда они сходятся вместе на другом берегу реки, прямо под мостом. Пару раз я попытался отвести Грязнулю туда, но мы их так и не видели.

Удивительно, сколько смекалки у Тревиса. Сам, без чьей-нибудь помощи, попытался решить все проблемы Грязнули.

– Вчера вечером мы в третий раз пошли искать койотов. Шли мы вдоль реки уже в сумерках и вот услышали, прямо рядом, очень громко. У Грязнули снова дико заблестели глаза – он явно их породы. Мне стало страшно грустно, но я его обнял и сказал: «Прощай, Грязнуля, тебя ждет твоя стая. Они твоя семья и твоя судьба». И он побежал к койотам.

Тревис утер слезы, я его обняла, чтобы утешить.

– Я мечтал увидеть эту счастливую встречу под луной, поэтому пробрался за ним сквозь ужасно колючие кусты. Хорошо, что я за ним пошел, потому что я сразу услышал рычание и злобный такой лай. Когда я туда добрался, три койота его окружили и стали кусать, просто рвать на части. Они убить его хотели, Кэлли. Они его ненавидят. Они его съесть хотели. Хорошо, что они людей боятся. Я подобрал большой сук и большие камни, и я их прогнал. Вовремя успел.

Тревис снова утер слезы.

– Бедняга Грязнуля. Он просто хотел быть частью стаи. Собаки его не хотят, и койоты его не хотят. Люди только и мечтают его утопить или застрелить. А он – бедный сирота. Ну, вроде того, он же братьев потерял. И сестер.

Трудно с этим не согласиться. С самого рождения его преследует злой рок.

– Бедняга Грязнуля. Так что, он… убежал?

– Вернулся в свою нору, – Тревис чуть-чуть приободрился. – Придется мне и дальше о нем заботиться.