Жаклин Келли - Удивительный мир Кэлпурнии Тейт

– Захватывающая идея! И какие результаты?

– К сожалению, все коровы погибли на месте. А клещи остались невредимы и уплыли искать другое стадо.

– Потрясающе! – отозвался дедушка. – Думаю, необходимо изменить величину электрического заряда.

Мама, краем уха услышав эти увлекательные новости, вздрогнула и, делано улыбаясь, спросила Агги, что слышно от родителей. Мама очень старалась подражать салонам в Остине; клещевая лихорадка – это не та тема, которую позволительно затрагивать в светской беседе.

И вот, наконец, пять часов. Виола ударила в гонг у подножья лестницы, мы заняли свои места за столом. Я надеялась сесть рядом с доктором Прицкером, но его усадили между Тревисом и Агги. Неужели только я заметила на ее лице легкую тень неудовольствия?

Папа прочитал молитву, добавив особую благодарность за то, что наша семья пережила наводнение. Глядя из-под сложенных рук, я заметила, что доктор Прицкер, всегда вежливый и внимательный, не склонил головы. Странно. И Агги какая-то кислая неизвестно почему. Мы приступили к обильной трапезе. Накинулись на еду, как голодные батраки, которые пищи неделю не видели – только вилки поднимаются и опускаются да локти ходуном ходят. Доктор Прицкер восхвалял маму за щедрость, и она с удовольствием принимала его комплименты. Да, еды хватило бы на целую армию безработных.

Для начала был черепаховый суп и гренки с грибами, тушенными в сливках. Потом под аплодисменты внесли индейку, которую я откармливала. Теперь у нее появилась хрустящая коричневая корочка, и подали ее в черносмородинном желе. Подозреваю, что это был Большой (также известный как Тупой), но, конечно, я не уверена. Папа встал во главе стола с острым ножом в руке и приступил к разделыванию индейки. Еще были утки, тут уж помогал Аякс. Утки выглядели аппетитно, но я не решилась их попробовать – помнила, как я однажды чуть зуб не сломала о дробинку.

Я уж не говорю о сладком картофеле, жареной картошке, зеленых бобах, стручковой фасоли, кукурузном пудинге, глазированной тыкве и шпинате со сливками. Все просили добавку, а некоторые и не по одному разу, а когда мы наелись до отвала, подали десерт. Каждый счел своим долгом поохать и поахать над пирогом, испеченным Агги, будто это и вправду что-то особенное. Из-за моих яблочных пирогов никто шуму не поднимал, но я даже не расстроилась. Ни капельки.

Тревис так жадно расспрашивал доктора Прицкера о кроликах – как правильно ухаживать, чем кормить, – что маме пришлось даже спасать доктора от столь захватывающей темы.

Желанная дужка досталась Агги. Подозреваю, это ловко организовала мама, и не без папиной помощи. Агги могла бы разломить дужку с доктором Прицкером, но неожиданно повернулась к Гарри. Ей достался длинный конец, и она так долго и вдумчиво размышляла над своим желанием, что весь стол потерял терпение.

Наконец она взяла себя в руки и, глядя на ждущих домочадцев, произнесла:

– Я хочу, чтобы все было хорошо с мамашей и с папашей, с нашим новым домом и со всеми нашими друзьями в Галвестоне.

Мы вежливо похлопали, но что-то меня резануло. Слишком уж простенько. Но что можно возразить против такого бескорыстного желания? Ей пришлось так далеко уехать и столько всего пережить.

После ужина взрослые перешли в гостиную, чтобы выпить по стакану шипучего вина. Как можно пить такую гадость? Это выше моего понимания.

Детей выставили поиграть на улицу. Мальчишки затеяли было игру в футбол, но все так объелись, что могли только медленно бродить взад-вперед. Кое-кто вернулся в дом полежать, я с тоской подумала о своем матрасе, но решила: если лягу, меня потом и лебедкой не поднимешь.

Неблагодарная работа мыть посуду выпала на долю Сан-Хуаны. Она привела в помощь двух взрослых дочерей. Беспорядок был такой, что одной не управиться. Виола превзошла саму себя, поэтому получила от мамы серебряный доллар за труды.

Я поступила мудро, уговорив Тревиса прогуляться со мной – надо же растрясти праздничный ужин. Наступило мое любимое время суток. Багровое закатное небо; глубокая тишина, какая бывает только осенью, изредка прерывается несмелыми криками запоздавших перелетных гусей. Мы оба слишком наелись, чтобы болтать, но немного прошлись и даже поспорили (ставка – три леденца), кто первым увидит звезду.

Тревис увидал на западе слабый свет и зачастил:

– Звездочка светлая, звездочка яркая, звездочка первая, звездочка ранняя…

– Это не звезда, это планета. Юпитер. Поэтому не считается.