Жаклин Келли - Удивительный мир Кэлпурнии Тейт

– Ты правильно поступил, храбро. Ты спас ей жизнь, понимаешь?

Он только кивнул и снова зарыдал. Нам повезло: Тревис умудрился выплакать все горе еще до того, как мы вернулись домой. Мы постарались немножко привести себя в порядок, но все равно за столом ловили на себе удивленные взгляды. Ламар прошептал так, чтобы я (но не мама) услышала:

– Кто это тебя протащил через заросли кактусов и отхлестал кишками стервятника? Ха-ха-ха.

У меня просто не было сил на достойный отпор. Тревис и я продержались весь ужин – какие же мы все-таки молодцы. Но кое-чего мы не учли. Пропали две курицы из четырнадцати – как это объяснить? Если бы мы хорошенько подумали, можно было бы проделать дырку в углу курятника – вот и объяснение.

Виола недосчиталась кур на следующий же день, когда пошла за яйцами для завтрака. Она наверняка догадалась, кто в это дело замешан, но ничего не сказала. Похоже, сообразила, что мы уже получили свое – не важно что, не важно за что.

Через неделю уже почти зажившая рана в душе Тревиса снова открылась, когда мы нашли бывшее, как нам показалось, логово Бандитки – вонючую нору у берега реки, где она, наверно, обитала, пока Тревис ее не нашел. Нора была усеяна куриными костями и рыбьими потрохами, там даже валялась замызганная тряпка – похоже, часть мужской рубашки, украденной с веревки у какой-нибудь хозяйки.

– Слишком близко от дома, – побледнел Тревис. – Если она сюда вернется, то может и до дома добраться.

Это открытие стоило ему пары бессонных ночей – но, к счастью, мы больше никогда Бандитки не видели. Я, как могла, утешала Тревиса, но скоро настала моя очередь горевать. И тоже из-за животных.

Доктор открыл свое дело. Нанял в помощники Сэмюеля, племянника Виолы, снял помещение на Главной улице рядом с кузницей – взаимовыгодное соседство, а загон для скота и стойла для лошадей у ветеринара и кузнеца теперь будут общие. Скоро нам удалось увидеть доктора в деле. Захромал Король Артур, тягловая лошадь, и ему становилось все хуже и хуже. У нас было шесть тяжеловозов, четыре верховые лошади и старый кусачий шетлендский пони по кличке Солнышко. Мы с братьями его переросли, да и дураков нет на нем ездить – вечно он норовит схватить за ногу. Вцепится и не отпускает – думает, что он не пони, а каймановая черепаха.

Доктор Прицкер и Сэмюель прикатили в повозке, которую тащила буланая кобыла. Сэмюель вынул из повозки огромный позвякивающий мешок и понес в конюшню. Тревис и я потянулись следом – интересно же, как справится с делом однорукий ветеринар.

– Как рука, доктор Прицкер? – поинтересовалась я.

– Набирает силу потихоньку, Кэлпурния. Спасибо за заботу. У меня есть каучуковый мячик, и я постоянно тренирую кисть – десять минут утром, десять минут вечером. Это упражнение укрепляет мышцы.

Он попытался помахать скрюченными пальцами.

– А-а-а, – с сомнением в голосе протянула я. На мой взгляд, ничего не изменилось.

Мы вошли вслед за ним в прохладную глубину конюшни. Там стоял Король Артур, огромный, серый в яблоках конь с пушистыми щетками на ногах. Вид у него устрашающий, а нрав на удивление кроткий. На нем можно катать зараз хоть полдюжины ребятишек. Не то что Солнышко: тот и глазом не моргнет – тут же цапнет. Артур стоял на трех ногах, левое переднее копыто не касалось земли. Повесил голову, глаза затуманились. Сразу видно – ему неможется.

Сэмюель и доктор Прицкер надели кожаные фартуки и вошли в стойло. Сэмюель надежно привязал веревку к недоуздку коня, погладил гриву, провел рукой по морде.

– А что с ним такое, доктор Прицкер? – спросил мой брат.

– Видишь, как он стоит? Он не хочет наступать на ногу. Это значит, что у него либо ламинит, либо абсцесс. Хорошо, если абсцесс.

– А почему?

– Потому что ламинит чертовски – ну, трудно лечить, а с абсцессом справиться проще простого.

– А как с ним справляются?

– Сейчас увидишь. Держи его крепче, Сэмюель.

Сэмюель продернул веревку через кольцо в стене, а потом легонько приподнял ногу, поддерживая копыто обеими руками. Доктор вынул странный инструмент, похожий на средневековое орудие пытки. Я привыкла к дедушкиным урокам и ждала, что доктор сейчас объяснит, как инструмент называется и для чего используется. Но доктор молча нажал на копыто, сначала в одном месте, потом в другом.