Сания Шавалиева - Театр на коленке

Борис Асю вычислил сразу.

– Ну? – календарь в руках Бориса дрожал. – Скажи, что это не ты!

Ася улыбнулась.

– Круто же!

– Ню-у, уж нет, – замешкался Борис. – Родители увидят, убьют.

– А ты им не говори. – Ася развернула страницу, – Я здесь совсем не похожа.

– Теперь все узнают, какая ты … – Борис запнулся.

– … красивая? – мурлыкнула Ася.

– По волосам узнают. Такие только у тебя. – Борис свернул календарь в трубочку и ушел на работу.

Я все-таки не поняла: все что произошло – это хорошо или плохо.

Похоже, и Ася терялась в догадках, как понимать последствия своего поступка.

– Что теперь делать? – наверное Ася ждала от меня совета.

Хорошенькое дело. Откуда я знаю, что делать. Я бы ни в жизнь такое не сотворила. А еще говорят, что взрослые разумные. Вообще Ася, конечно, выдала.

– Давай напишем в интернете, что это не ты, – сообразила я.

– А коса? Борис прав. Она одна такая в поселке.

– Раритет, – вспомнила я сложное слово.

– Я придумала! – Видимо, в Асиной голове нашлось сложное решение. – Пошли.

– Куда?

– В парикмахерскую.

– Ты сейчас о том, о чем я думаю? – смутно стала я догадываться. И мне моя догадка сразу же не понравилась. – Я никуда не пойду.

– Тогда посиди с Юлькой.

– Ага, щас! Еще хуже!

И мы втроем поплелись в парикмахерскую. Я надеялась, что Ася передумает. Но Юлька сидела у нее на руках и постоянно тянула Асю за волосы, хныкала, барахталась. Я толкала пустую коляску следом и мечтала, чтобы в парикмахерской была куча народу и мы ушли.

Парикмахерша Наташа бойко отреагировала на просьбу Аси.

– Волосы сдашь или с собой заберешь?

– Заберу, – кивнула Ася.

– Дорогая вещица, – проверяя волосы на вес, вздохнула Наташа, – видела тебя на днях.– Наташа сняла со шкафа календарь, перелистала, остановилась на октябре.

– Оставил директор типографии. Так я его на видное место повесила. Без задней мысли. На днях пацана привели стричься, так он от календаря башку не отводит. Я башку к зеркалу поворачиваю, а он ее обратно – к календарю. Я потом стикерами все практически заклеила. Так все равно одна клиентка потребовала снять: наорала, что я развращаю молодежь. Да, хорошая коса. Жаль отрезать. Кто ж Снегуркой теперь будет? – И тут Наташа стала уговаривать Асю не отрезать косу. Уговорила.

АКТРИСА

Ася положила мне в рюкзак йогурт, а ложку не положила. Я цепляла кусочки персика пальцем и старалась делать это незаметно для Марьи Семеновны. Тут был некий драйв. Мне хотелось не столько этого йогурта, а именно эти кусочки. Вроде получалось. Помогало еще то, что Марья Семеновна все время смотрела на телефон. Она явно ожидала звонка.

И вот телефон проснулся. Марья Семеновна моментально ответила. Пока она с кем-то постоянно соглашалась, я выловила последний кусочек персика.

Марья Семеновна отложила телефон и громко сказала:

– Светлакова.

Я вздрогнула, йогурт выпал из рук. Прощай чистый пол и колготки.

– Что у тебя все время падает? – Марья Семеновна заглянула под парту. – Ты что, голодная?

– Я не знаю, почему у меня все падает, – ответила на первый вопрос, второй пропустила.

– Я специально для тебя актрису пригласила, а ты хомячишь.

– Актрису?! – удивилась я. Мне жутко не понравилось слово «хомячишь», но на него я обижусь в следующий раз. Упоминание актрисы перекрыло несвойственную Марье Семеновне грубость.

– Прости меня, – Марья Семеновна положила руку мне на голову. – Специально для тебя пригласила известную и заслуженную.

– Старуха, что ли? – встрял Супонин.

– Сейчас увидишь. Светлана, сходи, встреть гостью у входа.

Возле гардероба стояли девушка и женщина постарше. Обе красивые и какие-то одухотворенные. Актриса должна быть обязательно одухотворенной, решила я и спросила:

– Здравствуйте. А кто из вас актриса?

– Я! – ответили обе.

Я растерялась. Я надеялась, что по дороге в класс задам актрисе кучу вопросов: как быстро выучить слова, как целоваться? А теперь у кого спрашивать? Хотя и так много знаю. Не знаю только, как быстро заплакать. Давай-давай, говорю я себе перед зеркалом: вникай в каждое слово! Медленно читаю фразы, после которых обязана всплакнуть. В помощь словам, хмурю брови, щипаю нос – и все равно не плачется. Ася в этот момент называет меня клоуном. И я тут же начинаю плакать – от обиды на Асю.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.