Яков Длуголенский - Приключение в дачном поезде

Они протянули мне журнал (это был «Юный техник»), и я, всё ещё сомневаясь, прочитал:

«С большей вероятностью можно предсказать сегодня находку древнего корабля викингов, чем первой пишущей машинки, которая появилась, как известно, всего восемьдесят — девяносто лет назад. Но специалистов, занимающихся историей развития современной техники, интересует сегодня и обычная пишущая машинка. Кому-то пришла в голову счастливая мысль позвать на помощь археологов. И археологи, к удивлению специалистов, обратили свои взоры на городские свалки. По их мнению, там можно было найти интересующие историков экспонаты. И действительно: первые же поиски дали удивительные результаты: был найден первый эдисоновский фонограф, первые радиолампы, образцы первых пишущих машинок, граммофонные записи с голосами знаменитых певцов начала века и даже прадедушка современных автомобилей — самодвижущаяся коляска…»

Я посмотрел на Сиракузовых.

— Ну, понял теперь? — спросили Сиракузовы.

И тогда, сунув багор в мешок, мы отправились на городскую свалку.

Но мы так и не дошли до места наших предполагаемых раскопок, потому что увидели дядю Бориса, который сидел на крылечке тёти-Галининого дома и, привалившись плечом к столбику, спал. Борода его покоилась на большой охапке цветов. Я узнал эти цветы: они были из бабушки-Василисиного огорода.

— Спит! — приглядевшись, ахнули Сиракузовы.

«Будет взрывать», — сообразил я, хотя цветы совсем не походили на бомбу.

Меж тем заинтересованные Сиракузовы отложили мешок в сторону и начисто забыли про раскопки.

— А что он тут делает? — подозрительно спросили они меня.

— Спит, — сказал я.

— А почему? — спросили Сиракузовы.

— Устал, — сказал я.

На мой взгляд, уже не надо было взрывать Сиракузовых.

Но тут дядя Борис открыл глаза, посмотрел на обоих Сиракузовых, подвинулся немного в сторону и сказал:

— Садитесь. Я не сплю. Жду, когда будет принято одно очень важное решение. А куда вы собираетесь?

— На раскопки, — застигнутые врасплох, ответили Сиракузовы.

Дядя Борис оглядел мешок:

— С мешком?

— С мешком, — ответили Сиракузовы.

И тогда мы пояснили ему, куда и зачем собираемся и что думаем найти на городской свалке: может, автомобиль, а может, граммофон, а может, если повезёт, и первый фонограф Эдисона.

— Не знаю, как в Америке, — сказал дядя Борис, — а у нас свалку регулярно убирают, и ничего вы там не найдёте. А что касается граммофона, — тут он почесал бороду, — такой граммофон стоит на чердаке у бабушки Василисы. Я даже думал починить его, да руки не дошли.

Мы ахнули, а дядя Борис опять как ни в чем не бывало почесал бороду.

— Такой граммофон, который нам нужен? — спросили Сиракузовы.

— По-моему, — ответил дядя Борис. — А что касается автомобиля, то вы, братцы, уже его чините.

— Кто чинит? — не поняли Сиракузовы.

— Вы. На автобазе.

— Грузовик?! — ахнули Сиракузовы.

— Грузовик. Первая советская грузовая машина АМО. Ей без малого пятьдесят лет.

Дядя Борис ещё что-то хотел добавить, но тут окно в доме раскрылось и появились тётка Галина и Коля.

— Дядя Борис, — сказал официально Коля, — можете войти в наш дом.

Дядя Борис суетливо дёрнул себя за бороду.

— Вот оно, начинается, — сказал он.

И прошёл в дом.

Так за один вечер, ещё не начав раскопки, мы нашли два экспоната из недавнего прошлого нашего города: граммофон и грузовик АМО, а дядя Борис взорвал Сиракузовых изнутри: Коля разрешил ему жениться на своей маме, тётке Галине.

Когда я вернулся домой, Вера сказала, что пришло письмо от Кеши.

— Ну? — обрадовался я (я всегда верил, что Кеша нам напишет). — Где же оно?

— У Наташи, — сказала Вера. — Только она не даёт его.

— Почему? — удивился я.

— Говорит, что личное.

— Что значит — личное? — возмутился я.

— Ну, что это лично ей. От Кеши.

— А нам? — сказал я.

— А нам нет, — мрачно ответила Вера.

И я подумал, что все они одинаковые, эти Сиракузовы: сначала наобещают, а потом не делают.

Дней через пять стали приходить первые телеграммы. Сначала принесли четыре штуки. Во второй день — двенадцать. А на третий — двадцать семь.

Родственники сообщали, что они приедут.