Борис Емельянов - Богатый человек

Думалось надвое. На дворе стояла поздняя холодная осень, и работать собаке по-настоящему было негде, время её охоты прошло. С другой стороны — почему бы и не дать псу лишний раз подышать воздухом и побегать по лесу. Каждое птичье перо, каждое дуновение ветра с реки — для собаки радость.

Я не взял с собой Боя. Стоило ли из-за одной собачьей радости доставлять себе беспокойство: за собакой надо смотреть, кормить её, то да сё. На осенних перелётах собака не нужна. Я уехал один. Дверь за мной захлопнулась. Всё стало тихо в квартире. Бой, наверно, понурил, как всегда в таких случаях, голову, пошёл и лёг под письменным столом. Он ещё и завтра утром будет обнюхивать у порога оставленные мной следы.

Я вернулся с охоты через три дня, измученный и отдохнувший. Так, мучаясь, отдыхаем только мы, охотники.

Ещё с порога в распахнутую настежь дверь я увидел посреди комнаты Боя. Он не выбежал мне навстречу. Низко нагнув голову, широко расставив передние лапы, он стоял неподвижно. Теперь была его очередь думать.

Задачу он решал трудную: подойти ко мне или нет, обрадоваться или не стоит. Вот он приехал — жестокий, несправедливый и очень любимый человек, и надо бы залаять, прыгнуть к нему на грудь, а может быть, просто лизнуть ему тихонько руку. Но горькую, незаслуженную обиду простить трудно. Можно, конечно, подойти, а можно и не подходить, это будет нехорошо, но справедливо…

Так вот мы и стояли друг против друга, как чужие, как враги, а потом Бой поднял голову, и я увидел в умных собачьих глазах прощение и радость. Это всё-таки здорово, что я вернулся. На охоте бывает всякое. Я был ему нужен всегда и сегодня тоже.

Первого сентября Андрейка Фёдоров вернулся в школу, с гордостью прочёл над одной из дверей дошедшие до сердца слова: «Привет новым ученикам третьего класса!» — и сел за парту. Уже на следующий день им было написано объёмное, на пять страничек в линейку, сочинение на всем нам давно известную и вечно новую тему: «Как я провёл лето».

Ещё через три дня учительница Анна Ильинична прочла и проверила написанное и, раздавая тетрадки с отметками, на мгновение задержала руку, когда Андрей широкой и спокойной походкой бывалого человека подошёл к её столу. Несколько долгих секунд Анна Ильинична всматривалась в его лицо, потом встала, погладила ершистые, коротко остриженные волосы на мальчишечьей макушке и села на место. По классу прошелестело: «Пятёрка!»

Анна Ильинична не задавала вопросов, — оценке подлежало сочинение по русскому языку, а не летнее поведение школьника, — но любопытство её было возбуждено и вопрос: «Правда ли всё это или же это твоя, так сказать, литературная выдумка?» — так и вертелся у неё на языке.

Андрей Фёдоров в силу присущей ему скромности (скромность, как известно, украшает не только стариков, но и совсем юных пионеров) в своём со-чинении ничего не прибавил к истине. На похвалу он не напрашивался.

Андрейка приехал к нам в гости, в лес, вместе с отцом и матерью в конце июня. Летом я всегда живу далеко от Москвы, на острове в верховьях большой реки. Места у нас глухие и пригодные и для отдыха и для работы. Андрейкин отец, мой товарищ, собирался ко мне давно и вот наконец приехал с женой и сыном.

Есть суровые неписаные законы у лесной жизни: если дров не нарубишь — каши не сваришь и не согреешься у костра. Общая заповедь нашей жизни в лесу — «кто не трудится, тот не ест» — касается одинаково и старого и малого.

Вот почему Андрейкин приезд встречен был мною с беспокойством. С отцом мы дружили крепко, о сыне я знал только, что ему от роду десять лет и что учится он сразу в двух школах: простой и музыкальной. Слух у меня плохой с детства; даже такой инструмент, как трёхструнная балалайка, осваивался мною в юности с великим трудом. Вероятно, от простой человеческой зависти я чувствовал всегда некоторое предубеждение к музыкантам. Кто их там разберёт, какие они. Хорошие или плохие?

До сих пор я глубоко убеждён в том, что лучшие качества человека проверяются не пером и балалайкой, а топором и молотком. Сколько уж раз говорилось о том, что какой же это человек, который ни разу в жизни не срубил и не посадил дерева!

Ну и вот, приехал музыкант Андрейка в лес. Признаться, я с пристрастием следил, как швартуется к берегу скоростная фёдоровская лодка. Нет, всё было в порядке. Без особой, спешки и волнения соскочил на песок круглолобый мальчишка, смело протянул руку к огромной морде моего охотничьего пса и тут же вскочил обратно на борт, помогать — отец замешкался, пытаясь вытащить из-под лавки тяжёлый мешок с продуктами.