Нина Дашевская - Я не тормоз

– А у меня тебе подарок, – сказала она.

Чего это может быть? Книжка. Шоколадка. Свитер. Чего уж такого можно подарить неходячему человеку?

– Вот, – сказала она. – Не знаю, зачем купила. Но мне показалось… Показалось, ты такую хотел.

Чёрный чемоданчик. Большое что-то. Что?.. Почему-то сердце забилось. Кажется, я знаю, что там. Не может быть. Не верю. Откуда она знает?!.

– Ну открой же, – сказала она. Тоже волнуется.

Я отщёлкнул два замочка и открыл. Да.

Сияет. Не золотом – серебряная.

Я чуть не заревел. То есть не чуть, а заревел всё же. Как она узнала?!. Никогда же не говорил, никогда!

– Я же не умею, – сказал я.

– Я поговорила с Лёней, он придёт, позанимается с тобой. Если хочешь.

– Лёня?.. Это кто?

– Лёня, чёрненький такой трубач, у нас в театре работает. Здоровается всегда с тобой. Неужели не помнишь?

Это я-то не помню?!.

Только вот что. Чего это она взяла и решила за меня? А если я не хочу?! Взяла и купила сразу.

– А чего ты меня не спросила? Думаешь, мне с моей ногой всё равно делать нечего, да? Дорогая ведь, наверное. А вдруг я бы не захотел?

– Она не новая, Игнат. И потом, можно в магазин опять сдать.

Сдать???

– С ума сошла! Откуда ты только знала…

Конечно, сразу написал Костику: «Мне купили трубу!!!!!!!»

«Какую трубу?» – не понял он.

«Настоящую! Играть!»

«Во что?» – опять не понял он.

Всё-таки он ужасный тормоз, Заяц.

Я болтаюсь по квартире со своим костылём. Довольно, кстати, ловко выходит. Туда-сюда да по коридору. Самый длинный маршрут – метров десять. Да какие десять, меньше, конечно. Ых.

Ы-ы-ы! Как же мне тошно, просто ужас. Не могу здесь, не могу! Хочется разнести всю квартиру этой ногой дурацкой. Но шуметь нельзя, Лёвка спит. А то проснётся и начнёт меня доставать. Сегодня суббота, ему в сад не надо. Пусть спит. А мама куда-то ушла по делам каким-то. И я один, один!

Суббота, утро. Пустая Москва. А я! Сижу дома! Хожу дома! Тюрьма. Там хоть прогулки… Мама придёт, выведет меня. На качельках покачаюсь, как маленький…

Не могу больше. А что делать? Хочется выпрыгнуть. Из организма своего дурацкого.

Мне кажется, что там, внутри этого туловища, есть другой я, целый. И голова у того меня не болит, и я мчусь по набережной, по бесконечной набережной, набираю, набираю скорость, прорываю воздух, свистит в ушах.

Ложусь в коридоре. Прямо валюсь и всё, аккуратно укладываю ногу и лежу. Устал.

И тут ко мне приходит Лёвка. Я думал, он спит. А он – нет.

– Иг Нат, – говорит он.

– Чего тебе?

– Ничего. Я в туалет.

– Ну и иди.

Он перелезает через меня, как медвежонок. Я слышу, как он возится там, в туалете. Дёргает бумагу туалетную. Ага, разматывает. Ну и пусть. Наверное, полкилометра отмотал уже.

– К’утилка к’утится, к’утится, к’утится, – поёт Лёва. И так раз пятьсот. – К’утилка к’утится-а, ка-ак… Как земной ша-а-а-ар!

Ого. Ого. Вот тебе и Лёва. Глобально мыслит.

– Иг Нат!

– Чего тебе? Руки мыл?

– Нет! Нат! Нет! Нат! – О, это любимое, недавно появилось.

Я открываю глаза. И вдруг вижу, какой Лёвка огромный. Как марсианин. Марсианин, спустившийся на землю и принёсший людям туалетную бумагу.

– Иг! Нат! Чего ты валяешься так п’осто? Как б’евно. Как бесполезная вещь! Давай ты будешь мумией! Давай! Я тебя замотаю, и ты будешь! Му-ми-ей! Муми, муми, мумией!

И я ломаюсь. И мы с Лёвой, с лучшим в мире братом начинаем хохотать, как никогда, и я валю его на пол тоже, и мы обматываемся этой бумагой.

– Муми-мумия! – кричит Лёвка.

– Муми-мумия! – кричу я.

Бац! – треснул ногой своей костяной о телефонный столик, посыпались карточки и монеты.

– Золото! – кричит Лёвка. – Мумия нашла золото-о-о!

…Что бы я без него делал?

– Мам, ты не отдавай пока Лёвку в садик. Пусть он со мной. Ладно? Пока я дома.

– Я буду Иг Нату хлеб носить, – поддакивает Лёва, – ма-аслом мазать, а то кто ему намажет ещё? Не отдавай меня в садик!

– Господи, Лёва, – говорит мама, – я сейчас разревусь. Лёва!

Я, кажется, тоже сейчас разревусь. Лёва! Хочет за мной ухаживать!

– Дети, – вдруг говорит мама. – Если с нами что случится, вы ведь друг друга не бросите? А?

– Конечно, – говорю я, – мы пойдём по дворам; Лёвка будет петь, а я на руках ходить… О, мам, научи меня на руках? Подержишь за ноги?

– Ну вас, – говорит мама и смеётся.

А, кстати, не мешало бы на руках. Раз на ногах никак. Прямо сейчас начну учиться.

Когда лежишь дома, уроки делаются быстро. И когда щёлкаешь по интернету всякую ерунду и начинает болеть голова. И тут бы почитать, но Лёвка дёргает всё время, и голова уже всё равно болит.