Пенелопа Лайвли - Призрак Томаса Кемпе. Чтоб не распалось время

Они свернули в аллею Аббатства, где находился полицейский участок. Там они на минуту остановились у доски объявлений. Обычно доска была неинтересная. Ни одного объявления о РОЗЫСКЕ или фотографий жутких физиономий преступников анфас и в профиль. Только старые, заплесневелые объявления о регистрации собак и обязательном заднем фонаре на велосипедах. Но сегодня там висело кое-что еще.

Оно было прикреплено к деревянной раме ржавым гвоздем. Еще не прочтя его, Джеймс все понял. На этот раз буквы были крупнее и более тщательно выписаны. Это было рекламное объявление.

Оно гласило:

«Отыскиваю всякую пропажу с помощью кристалла, либо книги и ключа, либо сита и ножницъ! Весьма исуксенъ также въ алхимiи, астрономiи, врачеванiи и др. Обнаруживаю вѣдьмх и иныхъ злоехiдныхъ особъ. А проживаю в концѣ Истъ-Эндъ. Мой ученикъ, проживающiй тамъ же, соберетъ заказы».

Под этим стояла подпись с росчерком и завитушками: «Томас Кемпе, эсквайр, колдун».

— Вот! — сказал Джеймс с торжеством и вместе с тем с отчаянием. — Вот! Хоть теперь-то веришь?

Саймон снял очки, протер их пальцами и прочел объявление еще раз.

— Ну… — сказал он осторожно.

— Что «ну»?

— Мало ли кто мог это повесить.

— Кто, например?

— Не знаю.

— Может, я? — спросил Джеймс ледяным тоном.

— Нет, не ты. Ты все утро был со мной. А знаешь что?

Джеймс молчал.

— Если это прочтут, — продолжал Саймон дружелюбно, — доберутся и до тебя. Ведь здесь указан ваш дом.

Гнев Джеймса сменился тревогой:

— Что же мне делать?

Саймон оглянулся по сторонам. Улица была пуста. Пусто было и в окнах полицейского участка.

— Сдирай! Побыстрее!

Джеймс чуть поколебался. Потом кинулся к доске, сорвал с гвоздя объявление и быстро зашагал прочь, на ходу засовывая объявление в карман. Саймон догнал его.

— Давай прочтем еще раз.

Достав объявление, Джеймс с негодованием убедился, что оно опять было написано его собственным красным фломастером на листке из его тетради. Он изорвал объявление на мелкие кусочки и бросил их в мусорный ящик у автобусной остановки.

— Кто бы он ни был, — сказал Саймон, — это большой чудак, верно? Какие-то фокусы с ситом, чтобы найти вора. Полисмен из него был бы никудышный. А лечить листьями и все такое… Теперь есть пенициллин и еще много чего.

— Он хочет, чтобы все делалось, как в его время, — сказал Джеймс. — И чтобы все делал он. А я бы ему помогал.

— Вот оно что! — сказал Саймон очень вежливо. Даже слишком вежливо.

А Джеймс сказал:

— И все-таки ты не веришь в привидения.

— Я этого не говорил.

— Но ведь не веришь?

— Не то верю, не то нет, — сказал честно Саймон. — Когда я с тобой, верю, а когда один…

Несколько минут они шли молча. Потом Саймон спросил:

— Что же ты теперь? Этот Не-Знаю-Кто здорово тебя подставляет.

— Я уже сыт им по горло. Но что я могу сделать?

— Если он — то самое, что ты думаешь, — сказал Саймон, — одно, во всяком случае, ты сделать можешь.

— Что?

— Сказать ему, чтобы перестал.

Джеймс широко раскрыл глаза.

— То есть заговорить с ним?

— Да. Попробовать стоит.

— Пожалуй.

Это Джеймсу почему-то еще не приходило в голову. Но если подумать, что мешает ему ответить на послание? Раз колдун Томас Кемпе причиняет столько неприятностей, лучше всего прямо сказать ему об этом. Может быть, большего и не потребуется. Сказать спокойно и твердо, что так не годится. И он послушается голоса разума и уйдет. Уберется откуда пришел, где бы это место ни находилось.

Увидев будущее уже не столь мрачным, Джеймс расстался с Саймоном возле его дома и пошел домой, к обеду.

Однако над домом витало некое всеобщее недовольство. У миссис Харрисон был очередной приступ сенной лихорадки. Глаза у нее были красные, а настроение скверное. Мистер Харрисон только что споткнулся о ведро воды, стоявшее на крыльце; когда пришел Джеймс, он] терпеливо вытирал тряпками ступеньки. Вместе с Джеймсом он вошел на кухню, неся ведро и тряпку, которую положил в раковину.

— Не хотел бы вмешиваться в домашний распорядок, — сказал он, — но все же вынужден указать, что середина крыльца не самое удачное место для ведра с водой.

— Это не я, — сказала его жена, отчаянно чихая. — Наверное, кто-то из детей. И прошу не говорить со мной о воде. Я и без того вот-вот разольюсь рекой.

Она принялась чистить картофель, сердито вонзая в него нож.