Мигель Делибес: Опальный принц

— Вольно ж тебе молчать, дуреха!

Кико вылез из-под ног покупателей и с испугом воззрился на кричащую Витору. Сеньор Авелино сказал:

— Тихо, тихо, хватит на всех, — и подмигнул Виторе. — Да, сразу заметно, что ты у нас остаешься вдовушкой, а?

Витора грустно улыбнулась.

— Завтра, — отозвалась она. — Уж лучше не напоминайте, сеньор Авелино, какой вы нехороший.

Кико был уже возле нее. Он потянул Витору за руку и шепотом спросил:

— Сеньор Авелино нехороший, правда, Вито?

— Замолчи сейчас же!

Сеньор Авелино шагнул к банкам с карамелью и протянул Кико леденец:

— На, возьми, малыш.

Витора поставила в корзину бутылки с молоком и в дверях сказала лавочнику:

— Так пускай Сантинес поторопится.

— Будь спокойна.

Держа за палочку круглый желтый леденец, Кико крутил и крутил его перед глазами, и, когда его взяли за подбородок и заставили поднять голову, он ощутил прилив раздражения и злости. Сверху глядела на него сеньора в мехах, улыбаясь сладко и глупо.

— Скажите-ка, — спросила она у Виторы, — это случайно не девочка сеньора Инфанте, директора «Тапьосы»?

— Да, сеньора, только это мальчик.

Сеньора улыбнулась еще шире.

— Ну разумеется, — сказала она, — в этом возрасте, да к тому же он такой беленький и с такими глазками…

Кико взглянул на нее с ненавистью.

— Я дядя, — сказал он.

Совсем развеселившись, она засмеялась в голос:

— Так, значит, ты дядя?

У Кико ныла шея, его раздражал ее рост, ее снисходительный смех. Внезапно взорвавшись, он пронзительно завизжал:

— Дерьмо, задница, какашки!..

Улыбка сеньоры погасла моментально, механически, точно выключенная лампочка.

— Это очень плохо. Хорошие дети так не говорят, — побранила она мальчика.

Витора посерьезнела и сильно тряхнула его за плечи.

— Не обращайте внимания, — сказала она сеньоре. — С тех пор как у него появилась сестричка, на него иногда нападает бог знает что.

Меховое пальто спросило:

— А этот какой по счету?

— Этот? Пятый. А еще говорят, пятый — самый удачный.

Позже, уже поднимаясь в грузовом лифте, Витора сердито выговаривала ему:

— Вот увидишь, я все расскажу твоей маме. Думаешь, так отвечают сеньорам? Вито просто слишком добрая, но когда-нибудь ей тоже надоест, и она тебя разлюбит.

Мальчик смотрел на нее снизу вверх серьезными, блестящими глазами.

— Это грех, Вито? — спросил он.

— Грех? Да еще какой! Сейчас только попадись чертям, они прямым ходом умчат тебя в ад.

Насупившись, Кико шагнул на свою площадку. Он покосился в сторону мусорного бака, где скорбно чернели среди отбросов останки Маврика. Витора дважды стукнула в стекло и сказала:

— Гляди, твоя мама уже купает Кристину.

Кико вошел в квартиру улыбаясь и победно держа над головой леденец на палочке. Вдруг он уставился на круглый гладкий животик сестренки и сказал:

— У Крис нету дудушки, правда, мама?

— Нету, — уклончиво отозвалась Мама.

— А у тебя? У тебя есть?

— Нет, это бывает только у мальчиков.

Голубые глаза Кико изумленно округлились.

— Значит, у папы тоже этого нет? — воскликнул он.

— Смотри, Хуан, самолет, — сказал Кико.

Он кружился на месте, держа двумя пальцами тюбик из-под зубной пасты и подражая гудению мотора; через некоторое время он перестал кружиться, опустил тюбик на красную крышку плиты, протащил его вперед и остановил.

— Смотри, Хуан, — повторил он, — а теперь самолет сел.

Витора внимательно оглядела Хуана, он казался бледным, его глубокие, черные, сосредоточенные глаза были обведены синевой.

— Мальчик похудел, — вздохнула она. — Сразу заметно.

— Смотри, Хуан, он приземлился! — крикнул Кико. Заворачивая девочку в земляничное полотенце, Мама сказала:

— Завтра он пойдет в школу. Вчера у него уже не было температуры.

Кико схватил тюбик и снова закружился, подражая шуму мотора.

— Смотри, Хуан, как высоко он поднялся!

— Отстань, — буркнул Хуан.

Черные глаза Хуана не отрывались от страниц комикса, губы шевелились сами собой: «Войдя в одну из камер, наш герой получил удар по голове и свалился ничком». Кико положил тюбик в карман штанишек и почтительно приблизился к брату.

— Интересно? — спросил он.

— Ага, — автоматически сказал Хуан.

Кико вытянул палец и робко ткнул в страницу.

— Это кто? — спросил он.

— Зеленый Казак, — ответил Хуан.

— Он плохой?

— Нет, хороший.

— А это?

— Это Танг, самый плохой из всех. Он вожак пиратов.