Эрих Кестнер - Эмиль и сыщики. Две повести

Эмиль не без труда проглотил слезы и огляделся. Если дернуть за тормоз, поезд тут же остановится. И прибежит проводник. Сперва один, потом другой, третий, и все будут спрашивать: «Что случилось?»

«У меня украли деньги», — объяснит он.

«В другой раз будешь внимательней, — скажут они. — А теперь садись на свое место. Как тебя зовут? Где проживаешь? За остановку поезда без надобности штраф сто марок. Счет пришлют по месту жительства».

В скором хоть можно пройти через весь состав в служебное отделение, к начальнику поезда, и заявить о краже, а в этом почтово-пассажирском не было далее прохода от вагона к вагону! Хочешь не хочешь, жди теперь следующей станции, а тем временем человек в котелке смоется. А тогда ищи-свищи, а его и след простыл. Эмиль ведь даже не знал, где он вышел. Интересно, который сейчас час? Долго ли еще до Берлина? В окне мелькали то какие-то большие дома, то виллы с яркими цветниками, то снова грязные здания с высокими кирпичными трубами. Наверно, это уже был Берлин. На ближайшей остановке он должен позвать проводника и все ему рассказать. А проводник тут же заявит об этом в полицию.

Только этого ему не хватало! Теперь придется иметь дело с полицией. И сержант Йешке не будет, конечно, больше молчать: ему придется исполнить свой служебный долг и заявить: «Ученик реального училища Эмиль Тышбайн мне что-то не нравится. Сперва он размалевывает памятники, которые мы все должны чтить. А потом заявляет, что у него украли сто сорок марок. А кто знает, быть может, эти деньги у него вовсе не украли? Если мальчик размалевывает памятники, то он и соврет, не дорого возьмет. На этот счет у меня есть кое-какой опыт. Скорее всего, он сам закопал эти деньги в лесу или проглотил их, чтобы потом удрать в Америку. Чего же нам в таком случае искать вора? Реалист Тышбайн и есть вор. Господин начальник полиции, арестуйте его, пожалуйста».

Какой ужас! Он даже не может обратиться в полицию!

Эмиль достал с полки чемодан, нахлобучил фуражку, заткнул булавку снова за лацкан и приготовился к выходу, хотя не имел никакого понятия о том, что ему предпринять. Но в этом купе ему больше нельзя оставаться. Это, во всяком случае, было ясно.

А поезд тем временем явно замедлил ход. Эмиль поглядел в окно: путей становилось все больше, рельсы сверкали на солнце, потом показался перрон, по нему бежали носильщики.

Поезд остановился. Эмиль прочел название станции: «Зоопарк». Защелкали дверцы купе. Люди выходили. На перроне толпились встречающие. Начались обычные объятия, приветствия.

Эмиль высунулся в окно, чтобы увидеть начальника поезда. И вот тут-то он заметил вдали, в самой гуще толпы, господина в котелке. А вдруг это вор? Кто знает, может быть, украв у Эмиля деньги, он вовсе не сошел с поезда, а перешел просто в другой вагон?

В следующее мгновение Эмиль уже стоял на перроне и стаскивал с подножки свой чемодан. Потом он снова залез в вагон, потому что забыл взять букет, спрыгнул с подножки, схватил чемодан и побежал что было духу к выходу.

Где котелок? Эмиль расталкивал людей, бил чемоданом по ногам, спотыкался, но бежал дальше. А толпа с каждой минутой становилась плотнее, и все труднее было пробиваться сквозь нее.

Вот он! Там, у поворота, маячит котелок! Бог ты мой, а вон появился еще один котелок! Эмиль уже выбился из сил, он едва тащил чемодан. Оставить бы его где-нибудь здесь. Но нельзя, а то еще и чемодан украдут!

Наконец он кое-как протиснулся к котелку.

А вдруг он! Он?

Нет.

Вон там еще котелок.

Нет… Этот человек слишком мал ростом…

Эмиль, как индеец, пробирался сквозь толпу.

Вон, вон еще один!

Да, это он! Слава богу, это Грундайс. Он проходил как раз сквозь турникет и, судя по всему, торопился.

«Подожди, каналья, — пробормотал про себя Эмиль, — ты от меня не уйдешь!»

Он сдал контролеру билет, взял чемодан, сунул букет под мышку и побежал за Грундайсом вниз по лестнице.

Теперь все зависело от него самого.

Больше всего Эмилю хотелось подбежать к Грундайсу, стать перед ним, расставив ноги, и крикнуть: «Гони деньги!» Но трудно было предположить, что тот ответит: «Охотно, детка. Вот тебе вся сумма. И поверь, больше я этого делать не буду». Таким простым путем Эмиль ничего бы не добился. Пока что самым главным было не потерять этого типа из виду.

Эмиль прятался за спиной толстой дамы, которая шла перед ним, и лишь изредка выглядывал то справа, то слева, чтобы убедиться, что господин в котелке не пустился вдруг наутек. А Грундайс тем временем дошел до выхода, остановился на ступеньке, обернулся и принялся разглядывать идущих за ним людей, словно он кого-то искал. Эмиль прижался совсем вплотную к толстой даме и подходил все ближе к вору. Что же будет? Через секунду Эмиль с ним поравняется, и тогда все пропало. Может, эта женщина придет ему на помощь? Но, скорее всего, она ему просто не поверит. А вор скажет: «Простите, сударыня, но что это вам взбрело в голову? Неужели я похож на человека, который грабит маленьких детей?» И сразу соберется толпа, все уставятся на мальчика и будут возмущаться: «Дожили! Так клеветать на взрослых! Нет, что ни говори, современная молодежь никуда не годится!» При одной мысли об этой сцене Эмиль застучал зубами.