Леонид Прокша - Мальчик в больших башмаках

Пришли, стали рядом - плечом к плечу - в окопах на передовой. Их новенькие, чистые шинели и мундиры как-то непривычно, совсем не по-военному выглядели рядом с потертыми, простреленными пулями и пробитыми осколками гимнастерками и бушлатами русских товарищей но оружию.

Присматривались друг к другу, искали любой повод, чтобы заговорить.

- Товарищ, у вас есть запалки?

Зачем, спрашивается, человеку спички, если он тут же, забыв о своей просьбе, доставал из кармана зажигалку и давал собеседнику прикурить. Но контакт, глядишь, установлен.

- Как здесь у вас?

- Спокойно.

В этот момент над головой со зловещим шелестом пролетал снаряд. Один, второй… Раздавались взрывы.

- Это называется спокойно?

- Пустяки.

Действительно, по сравнению с тем, что позднее пережили солдаты польской дивизии имени Тадеуша Костюшко, это были пустяки.

Наступил момент схватки с врагом. Два часа перед этим артиллерия била по гитлеровским окопам. Воздух был наполнен таким грохотом, что Боровский не мог расслышать подбежавшего к нему солдата, хотя тот и кричал во все горло:

- Пан поручик, к телефону.

Вдруг все умолкло. И тогда на ноле сражения, в сотнях километров от границ Полыни, на белорусской земле, раздалась польская команда: «Вперед, в атаку!»

- Вперед! Перед нами Польша…

Двинулись в атаку. Шли но весь рост, стреляя из автоматов. Капеллан на коленях благославлял идущих. Потом, заметив солдата, который упал, не дошел до родного края, подбежал к нему, молитвенно складывая руки.

Уже близко немецкие окопы. Еще шаг, второй и пойдут в дело штыки.

Ага, удирают! Наша берет,- кричат польские солдаты вслед убегающим гитлеровцам. В этот момент из окопа раздается:

- Боровский, земляк!

Поручик задерживается на минуту. Кто мог окликнуть его? А из окопа противника с поднятыми руками уже бежит прямо на него солдат в гитлеровской форме и кричит по-польски:

Боровский, это и! Привет!

Господи! Ты ли?

Узнал земляка из родных Подлипок. Вместе росли, ходили к девчатам, пахали узкие полоски.

- Ты со швабами?

- Под автоматом и ты бы пошел,- оправдывается поляк в немецком мундире.

- Давно из Подлипок?

- Недавно.

- Как там мои?

- Плохи дела. Жена… Солдат перекрестился.

- А сынок, Янек?

- Батрачит у Зубрицкого.

Не было времени на расспросы. Пленного увели в тыл. Боровский в несколько шагов догнал свой взвод. Вдруг, заметив группу немецких солдат, готовую скрыться в лесу, бросился вперед:

- Ура-а! За свободную Польшу!

Полковник Светлович, полк которого поддерживал польскую дивизию с левого фланга, наблюдая со своего командного пункта, докладывал командиру дивизии:

- Молодцы поляки, хорошо идут.

Потом, толкнув в бок своего начальника штаба, повторил:

- Честное слово, хорошо идут.

Видел Светлович когда-то и другую картину. К моменту нападения гитлеровской Германии на Польшу танковая часть, в которой служил полковник, стояла па польско-советской границе. Гитлер готовился к завоеванию мира. Советский Союз предлагал Польше совместно противостоять угрозе похода гитлеровцев на восток. Но польские паны продолжали заигрывать с Гитлером и доигрались. В течение нескольких недель польская армия была разбита. Гитлеровские войска шли к советской границе.

В сентябре 1939 года Красной Армии был дай приказ вступить на землю западных областей Белоруссии и Украины. Надо было поскорее дойти до Буга, преградить путь гитлеровцам. И тут-то пришлось столкнуться с частями польской армии.

С улыбкой припоминая что-то, полковник снова толкнул в бок начштаба.

Отважный народ. В сентябре 1939 года я был командиром танковой роты. Случай у нас - южнее Бреста - такой произошел. Видим, из-за лесочка на наши танки мчится польская кавалерия. Блестят на солнце клинки, шум, гам. Остановил я танк, смотрю по сторонам: куда они прутся? Может, думаю, где пехоту нашу заметили? Нет нигде пехоты. Смотрю - и глазам не верю: на танки, братец мой, с саблями мчатся.

- Белены объелись, что ли?- говорит башенный стрелок.

И, действительно, стоило мне дать команду… Там одного пулемета хватило бы, не говоря уже о пушке. Но такой команды я не дал. Стрелять по ним мы не стали. Знали: обманутые люди…