Георгий Соколов - У юнги тоже сердце моряка

Но юнгу отлично видел командир отделения мотористов Шиманский.

- Ты только посмотри на него, - недовольно сказал он мотористу Кузнецову. - Мальчишка и есть мальчишка.

- Засиделся малый, вот и захотелось побегать. А так ведь он у нас юнга исправный.

Тем временем Валерка уже взбежал на пригорок, остановился передохнуть и посмотрел вниз. По пирсу быстро шёл командир катера лейтенант Черцов, он возвращался от командира бригады. И юнга стремглав помчался обратно.

Когда он прибежал на катер, лейтенант уже был там и отдавал команде какие-то приказы. Это был ещё совсем молодой человек, комсомолец, постарше Валерки лет на десять - не больше. Хоть лейтенант и был молод, а завоевал уважение всей команды.

Валерка видел, как он с озабоченным видом говорит что-то боцману. А вот командир и его подзывает. Юнга подбежал, лихо козырнул. Лейтенант улыбнулся, но его лицо сразу стало серьёзным. Он молчал, о чём-то раздумывая, и смотрел на юнгу - крепкого загорелого парнишку.

Ему вспомнился голодный, беспомощный мальчуган, которого матросы подобрали на улице портового города, где катер стоял на ремонте. Этот мальчуган и был Валерка. Оказалось, фашисты убили его родителей.

Лейтенант, воспитанник детского дома, осиротел в годы гражданской войны. Его взволновала судьба паренька, и он решил взять его на катер юнгой. Правда, на катерах юнгам служить не полагалось - ведь на маленьком корабле нет таких удобств, какие, скажем, есть на эсминцах или крейсерах. Всей командой долго уговаривали командира бригады, чтобы он разрешил зачислить Валерку юнгой. И уговорили.

Парнишка быстро окреп и оказался смышлёным, выносливым, смелым. Стал общим любимцем. Он участвовал в боевых походах, ходил в дозоры - словом, делил с командой все тяготы матросской службы.

Но в то сентябрьское утро лейтенант решил не брать юнгу. Дело в том, что морякам был дан приказ: ночью ворваться в порт Новороссийск, высадить там десантников и поддержать их огнём корабельной артиллерии. Бой предстоял жестокий. Гитлеровцы сильно укрепили район порта. Командир бригады сообщил, что они сосредоточили там до двухсот орудий. У них сотни пулемётов, на причалах и на берегу много дотов, выкурить оттуда врага будет нелегко. Цемесская бухта закипит от взрывов снарядов и бомб. Нет, нельзя брать Валерку в такой бой…

Юнга с недоумением смотрел на командира. Подозвал, а молчит, улыбнётся, а потом снова нахмурится. Может быть, неладно матросское обмундирование сидит на юнге?

Да нет, как будто всё хорошо. Сама команда шила для него брюки, фланелевку, бушлат, ботинки подобрали по ноге. И бескозырка правильно надета, ну, может быть, чуточку набок.

- Вот что, Валерка, - наконец заговорил лейтенант, - советую тебе сегодня остаться на берегу. Ведь скоро тебе в нахимовское училище ехать. Словом, ночью, надо полагать, будет сильный бой. И лучше тебе остаться…

Вот этого Валерка не ожидал. Значит, его списывают на берег… Он обиделся до слёз, быстро вытер глаза рукавом.

- Считаете меня лишним, товарищ лейтенант? - спросил он дрожащим голосом.

- Да нет, Валерка, нет, - сказал лейтенант. - Но, понимаешь, не хочу тебя подвергать такой опасности. Ведь ты ещё…

- Да ведь я уже не маленький, - подхватил юнга. - И к тому же обстрелянный. Да и во время похода без дела не болтаюсь, помогаю мотористам. Вы же сами говорили, что понимаю толк в моторах…

Верно, в моторах Валерка разбирается, может завести и выключить, может и за рулём стоять. В случае чего, пожалуй, заменит моториста.

Лейтенант повернулся к боцману:

- Ну как, оставим?

- Парень не струсит, - твёрдо ответил боцман.

- Сам знаю, что не струсит, - сердито сказал лейтенант. - Но ведь всё может случиться. Мы будто на пороховой бочке.

- Значит, я остаюсь, верно, товарищ лейтенант? - воскликнул юнга.

- Что с тобой поделаешь? - ответил Черцов и положил руку ему на плечо. - Остаёшься. Только во время боя не вылезать из моторного отделения. Увижу - получишь на орехи.

- Есть не вылезать! - весело крикнул юнга, козырнув.

Лейтенант собрал на палубе команду катера. Вот что он сказал:

- Товарищи матросы и старшины. Ночью мы идём освобождать от гитлеровских захватчиков город Новороссийск. Давайте перед боем, как это делаем всегда, примем нашу клятву - клятву катерников.

Он достал из планшета листок бумаги, сложенный вдвое, развернул его и стал читать:

- «Мы, катерники, клянёмся тебе. Родина, с честью выполнить боевой приказ.

Клянёмся, что в боях за славный город Новороссийск рука черноморца не дрогнет, мы будем бить врага до полного его уничтожения. Клянёмся, что за дело освобождения нашей Родины от фашистских захватчиков мы не пощадим жизни и, если потребуется, каплю за каплей отдадим свою кровь за дело свободы. Мы не отступим ни на шаг! Наш путь только вперёд! Смерть фашистам!» - Закончив читать, он добавил: - Такую клятву принимают на всех катерах. Подпишем и мы, верно?