Георгий Соколов - У юнги тоже сердце моряка

- Клавочка, где ты? - раздались голоса с одного из мотоботов.

- Иду! Иду! - сейчас же откликнулась девушка.

Мотобот, на котором плыла Клавочка, благополучно проскочил зону обстрела. Проскочили все корабли. Но береговой комендант облегчённо вздохнул только тогда, когда весь караван отошёл от «Малой земли» метров на пятьсот. …Прошли сутки. В полночь сержант Гладков, русый, загорелый моряк из 8-й гвардейской бригады, вернулся с передовой. Он был покрыт пылью, в порванной гимнастёрке: видно, задание было нелёгкое.

Сержант поставил в угол блиндажа миноискатель и пошёл доложить о выполнении задания командиру сапёрной роты. Командир, продолжая говорить по телефону, показал ему на топчан - мол, отдохни пока. И вдруг закричал кому-то:

- Говори толком. Что? Гитлеровцы подбили мотобот и сейнер? Проклятые! На мотоботе была? А ты проверь, проверь, может, на другом судне.

Сержант вскочил. А командир, закончив разговор по телефону, коротко спросил:

- Сделал?

- Так точно, товарищ командир. Теперь весь этот участок заминирован.

- Хорошо. Можешь идти отдыхать.

Сержант помедлил и сказал:

- Товарищ командир! Разрешите сходить на берег? Там два судна затонули. А может, на одном из них была наша Клавочка…

Командир покачал головой, вздохнул:

- Что ж, иди…

На берегу толпилось много людей. Над морем то и дело рвались вражеские снаряды.

О Клавочке никто ничего не знал. Но вот наконец грузчики сказали Гладкову, что Клавочка спаслась - выплыла. Сейчас она отдыхает в укрытии. Сержант бросился туда.

О Клавочке уже позаботились, её снабдили сухим матросским обмундированием, укутали в бушлат.

Она обрадовалась до слёз, увидев сержанта из родной бригады. Он пошутил:

- Что, выкупался наш отважный почтальон?

Клавочка вдруг задрожала и, всхлипнув, ответила:

- Ведь я чуть-чуть не утонула. Дело было так. Села я на сейнер. Весёлые ребята попались, всё песни пели. А как стали подходить сюда, к «Малой земле», снаряд попал в нос сейнеру. Стали тонуть. Сначала я перепугалась. Кто-то из ребят подал мне спасательный круг. Тут я успокоилась. Все стали прыгать в воду. Хотела и я прыгнуть, да вспомнила о сумке с письмами. Как её бросишь - ведь солдаты так ждут писем! Привязала её к спасательному кругу и бросила в море, а потом сама прыгнула. Одной рукой за круг держусь, другой гребу. Все плывут, и я плыву. А кругом рвутся снаряды. Один угодил в воду рядом со мной. Меня перевернуло. Круг с сумкой вырвался из рук. Искала я его, искала, но так и не нашла… Выплыла без сумки, без писем. Ребята из береговой комендатуры вытянули меня на берег, дали тельняшку, штаны, в бушлат закутали.

- Пойдём к нам в блиндаж, - предложил сержант.- У нас отогреешься.

Девушка посмотрела на море, вздохнула.

- Нет, я тут посижу. Может, сумку к берегу прибьёт. Письма ведь там!

Сержант тоже посмотрел на море, освещённое луной. По-прежнему рвались снаряды, взметая вверх водяные столбы. От берега отходили мотоботы, за ними тянулся тёмный волнистый след. Вдали курсировали наши катера-охотники. Сержант смотрел на воду, напрягая зрение. Нет, спасательного круга нигде не видно.

- Пропала сумка, - сказал он, махнув рукой. - А ребята ждут… Да ведь письма, верно, размокли, всё равно не прочтёшь. Знаешь, а я всё же сумку поищу. А ты отдыхай.

- Да как ты её будешь искать?

- Придумаю что-нибудь.

Сержант ушёл, а девушка свернулась калачиком и сразу уснула. …Уже светало, когда сержант подошёл к укрытию. Он положил на землю кожаную сумку и тронул за плечо почтальона Клавочку. Она мигом проснулась, вскочила, схватила сумку:

- Вот молодец! Какая радость! Что, прибило к берегу?

- Прибило!

Сержант не стал говорить, что блуждал в маленькой лодке по морю, пока не нашёл сумку, привязанную к спасательному кругу.

Днём Клавочка старательно обсушила письма на солнце, а к вечеру все до единого были доставлены фронтовикам. Строчки местами расплылись, но это никого не удивило: все уже знали, что сумка с письмами долго пробыла в море.

А ночью отважный почтальон, вскинув сумку на плечо, снова пошла на берег моря. И снова отправилась в очередной рейс на Большую землю.

В то сентябрьское утро 1943 года на причале в Геленджике наготове стояли боевые катера. Экипажи ждали приказа о выходе на боевое задание.

Валерке Лялину, юнге с катера «93», надоело ждать. Хоть бы по берегу пробежаться, взобраться вверх по тропинке. Юнга осмотрелся - никто на него не смотрит. И он, недолго думая, сошёл с катера.